Таёжные записки

[Александр Северный]

Седьмой

Давно уж сижу, по клаве стучу. День так и не начинается, за окном ночь, хоть на часах уж в половине восьмого. Мыши чего-то седня разбушевались, надо за них браться, да к порядку призывать. Мож кота на постой временный пригласить.
Ещё чуток полежу, да печку подтоплю и встану.

Позавтракал кашей да чайком с бутером запил. Сегодня хотел Иван из города приехать. Лады, далеко не поеду, чтобы услышать приезд товарища по звуку движка, далеко над тайгой слышен рев буксировщика.

Снежком поприсыпало за ночь



Ладно, окинул взглядом хозяйство, поеду



Выбрался на берег Золотого. Погода весенняя, кругом разливы, слегка прикрытые свежим снегом. Небо низкое, серую вату гонит с северо-востока. Должно мороз нагнать. На небе движение активное, на земле у нас штиль. Коли б посветлее, то на весну вполне смахиват.

На лёд не поехал, решил по пляжикам с южной стороны протропить. Миновал Золотое, на Стрюково под моим берегом вода, будто стремнины реки Кельд здесь пробивается. Выбираю путик дальше. Протаявшие и ожившие ручейки форсирую в брод. Дно мелкий камушек, нам не привыкать. Добрался примерно до середки озера.



Дальше береговая черта вдается в Стрюково острым мысом, образуя с моей стороны полукруглый уютный заливчик. Понравилось.



Помню с лета, Саныч показывал, что на выходе с залива мель располагается. Тогда проплывали, щучья трава столбами со дна поднималась, и колышек над водой возвышался. Сколько не всматривался, верхушки вешки не обнаружил. Паркуюсь.

Отошел от берега, глянул, тайга какая чудесная. Не пойму, и что в ней сила така заложена. Цветов то всего два серый да синий, и глаз не отвести.



Заложил серию лунок от берега.
В первой глубина около полутора метров и это прямо у тресты. Далее резкий свал до четырех и в последней глубина почти не меняется, переходит в подводное плато.
Так и не понял, почему на озере при хорошей глубине у тресты не клюёт.

Отодвинулся на вторую лунку.
Запустил приманку, Русалку, пару взмахов, остановка, примерно через секунд пять робкий тычок.
Промазал, жаль. Вновь подыгрываю и замедляю кивок в точке атаки. Считаю, раз, два, три, кивок нехотя шевельнулся вниз. Уда взмыла к верху и, быстро перебирая руками леску, веду рыбку к лунке. Чувствую небольшая. Окунишка.

Вновь игра, слабая поклёвочка. Да рыбка явно раскисла, как и погода, подсеклась всё ж. Товарищ матроскинннН.. Затем потычка, и больше не подходит.



Перемещаюсь в третью лунку. Поклёвок нет. Получается, рыба под свалом располагается. Закладываю путик вдоль тресты к месту предположительного начала мели. Расстояние выдерживаю от тресты, примерно, как до второй лунки, где проклюнулись полосатые

Пару же лунок для пробы делаю в сторонке.  Надо и другие глубины проверять.

Сразу же на первой лунке путика поклёвка. Верным путём идёте товарищ. На следующей дырке чуть в стороне пусто. Дальше следую по путику. Поклёвка, слабая, слабая. Хлыстик положил на колено, зафиксировав, кивок неподвижным стоит. Еле заметное шевеление. Промахнулся. Не повторяет. Перехожу на новую лунку, пусто, следующую, вновь шевеление. Неужели ёрш привязался.

Так двигаюсь к выходу из залива вдоль берега.



Активная хватка. Надо же, на блесну сорожка соблазнилась.



За ней вновь надоевшее шевеление. Подсеклась, тяну. Ну, блин, как микроскопический окушок, умудряется блесну схватить с себя размером. Отпускаю дорастать.

Добрался до выхода из залива, поклёвки чаще, и глубина уменьшилась. Сразу окушок две сорожки подряд провернулись.



В сторону от берега забурился, перепад не значительный. Долго играл, подумал, уж лунка пустая.
Кивок шевельнулся. Матроскин. Заново заныриваю, ого, второй покрупнее. Продолжение по возрастающей.
Это явно нарушение правил, обычно в стае окуня вначале покрупнее атакует, потом на уменьшение размер идёт. У меня наоборот. Явно рыба гуляет. На место кормёжки попал.



В тишине озера раздался ель уловимый шум мотора.
Едет, понял.
Ладно, пока лов отложу, еду к избушке.
Через Сорожий ручей рассматриваю есть кто иль показалось. Поляна пустая, мелькнуло меж деревьев, я ж уж мост перемахнул и к нам забрался. Иван выезжает мне на встречу из-за угла избы.
Что ж, с приездом.



Жму руку.



Рад прибытию товарища. У него полные волокуши вещей, чего только не привез. Даже сказки Шергина.
Помогаю разгружаться, пьём чай, делится городскими новостями, класс, интересуюсь, как дорога. Всё путем, ну и отлично.

Решаем ехать сразу на Сорожье. Там уж несколько дней жерлички стоят, не проверены.
Дорога по тропке не ах, выпавший сырой снег юзит и несколько раз скидывает буксировщик в сторону. Иван помогает, подвернуть нос, подгазую и вновь на путик выскакиваю.



Ближе к Сорожьему путик пересекло два волка. След свежий.



Через полчаса открылась белая равнина озера вся черных не приятных проталинах. Под снегом угадывается вода.
Останавливаюсь на спуске, Иван бежит проверять первую поставушку у ручья. Размотано, быстро выбирает нить. Эх, жаль полупереваренный живец.



Трогаюсь дальше, гусеница, раскидывая воду со снегом, вцепляется, не пойми, за что. Буксировщик таща трое волокуш, меня и напарника пополз по озеру. Хорошо, хоть не пешком чапать.
На следующей лунке обнаруживаем лишь остаток сломанной палка-поперечины. Кто ж это так?



Вдохновлённые первыми поклёвками стремимся в озеро. Пусто, пусто, пусто. Иногда уснувший живец, меняем, часть жерлиц перемещаем ближе к берегу, часть на серёдку озера.
Пробуем ловить в лунке прикормленной на сорогу. Иван вылавливает окунишку, у меня ни поклёвки. Немного разочарованные уже в начинающихся сумерках возвращаемся в избу.

Чистим буксы от сырого снега



Ладно, завтра обещают, подмораживать начнёт, поедем в горло Стрюкова жерлицы ставить. В среду на сам Кельд махнём. Посвятим весь день лову сига. Дальше загадывать не будем.
Вечером готовим кашу с сосисками в сковородке. Бегу до ручья за водой. Льда то нету. Скис.



Урчит на печке, слюнки быстрее мыслей бегут. Ладим дверь в веранду. Ставим раскосины, чтобы впредь не перекашивало.

Шоу дня, нюхание резаного лука. Стараюсь выгнать наваливающийся сильнее и сильнее озноб, кашель и сопливость из носа.



Уж в десятом часу отбиваемся.
Как оно завтра будет, чувствую, немного не здоровится. Ничего отлежусь за ночь. Всем пока, до вторника. Неужели понедельник пролетел.

[Александр Северный]

Восьмой

Ночью нездоровилось, вставал, пил чай, топил печь, к утру заснул.
В девять Иван пробудился, за окном чуть светает. Голосом будто Баба Яга хриплю, лежи, мол, всё равно раньше одиннадцати клевать не будет. На улице подморозило. Ели в небо упираются в предрассветной тишине. Туч нет, цвет серо-голубой. Больше серого. И темные остроконечные гиганты, слегка припорошенные. Удивляюсь, сколь не выхожу из избы, поражаюсь красоте тайги и неба. И каждый раз по-разному. Вспоминается Саныч, кроме своей избы больше никуда и не ходит, хорошо ему тут, всего хватает. Интересное мироощущение. Мы куда-то стремимся, больше увидеть, посмотреть. Он же каждую поездку в тайгу видит одну и туже избушку, сосны с елями, березы с осинами, ольховник да ивнячок над сыринкой, Кельду да Марьино, и счастлив по-своему.
Сколько ж надо иметь, чтоб быть счастливым, миллион или сто, дом или страну, чем измерено счастье. Наверно, сердцем. И ничем больше и сколько б умом не пытался себя насытить, приобрести, скопить, добавить, сохранить, всё тщетно. Тропинка та в одну сторону пустоты и безысходности. Иногда задумаюсь, сколь Саныча не снимаю, всегда кадры получаются, он и не позирует никогда. Бывает, шутит, лукаво и беззаботно, будто ребенок. Лицо серьезное. Сразу и не въедешь, мол, чистая правда. Когда ж поймешь, долго потом улыбаешься простоте и тонкости мысли. Мы ж городские, нос выше, улыбочку, к свету, пожалуйста, иначе какой-то замученный, загнанный вид. Будто мы скакали куда то, и сильно устали и скакать ещё долго. И на лбу морщины от дум тяжёлых, и эти думы давят нам на плечи, потому, как постоянно опущены они. Тяжела жизнь. И копим мы на телах наших запасы на чёрный день, и носим с собой по жизни, вдруг чего. Смотрел, как Саныч суки с сосны, обрушенной ураганом рубил. Каждый удар в точку, чистый заруб получается, будто лакированный, и ниодного лишнего движения. Нарубил пару волокуш без спешки и суеты, я повёз, он же сзади пешим, не торопясь.

Пора вставать, покушали кашей да чаю испили. Я никакой. «Оставайся»,- говорит Иван. Да уж, лучше отлежаться. Забираюсь на нары, лежу, за окном бело, где-то далеко небо солнце подрозовило. Послушал себя, поеду. Съехал с нар, натягиваю одёжу.
- Ты куда?
- Мне лучше.
Выходим вместе на морозный воздух, и правда, легче.
Занимаемся Следопытами, надо отбить намёрзший снег, расшевелить ходовую, вчерашняя вода, став льдом, сковала железо.
Заводим буксы, пробуем толкнуться по очереди. Нормально сдвинулись. Всегда рекомендую после перехода погоды с оттепели на мороз и попадания в воду, прочистить подвеску.

Иван поехал, сам тоже развернулся вокруг избы и за ним. Да где уж, не догонишь.

Выехал на бугорок и понял, почему озеро Золотое зовут.



Солнце противоположный берег осветило, деревья в курже сияют, будто ожерелье белоснежной озёрной полянки. Заиграли красками, да особо жёлтыми с переливами, радостными.



И чего в такую пору в избе бока отлёживать, вечером наболеюсь, належусь. Краем по вчерашней накатанной и подмёрзшей за день колее, разогнался, аж, дух захватило.



В повороты, как на рельсах вписываюсь, кромки то колеи тоже льдом взяло. Будто на санках ледянках с горы лечу.



До вчерашних лунок мигом долетел.



Напарник уж сидит, плотвичку тягает. Не нравится, хочет окушка на живца. Да вопрос спорный, на что щука и на что налим позарится.
Сорожку, право чаще берёт, да чаще  и отпускает, чувствует крючок.
Окунёк же сам колючий, и крючок воспринимается естественно. Выбирать остаётся рыбаку...



Отошёл подальше от берега. Не клюёт, вчера ж клевало на лунке.



Самое время вчерашнюю задачу завершить по поиску подводной банки. Бурюсь ещё дальше от берега и теперь закладываю линию лунок вдоль, в обе стороны от себя.
В первой глубина под четыре метра, в следующей от залива та же.
Двигаюсь в обратную сторону. Опаньки, значительно мельче. Через десять метров глубина сокращается вдвое. Есть мель. Сразу же поклёвка, и затарабанили окушки в очередь, сорожка провернулась.



Иван же пробежал по кругу, жерлички поставил, чаю из термоса заварили, пуншу чуток.



Лучше б не пробовал, состояние стало меж небом и землёй, бррр.
Смещаюсь дальше, банка заканчивается, ещё пару полосатых на противоположном склоне отмели. Ладно, на сегодня хватит, ставлю ветку в лунку, замечаю банку. Иван уж за мыс уехал, места разведывать, тож поеду до горла Стрюкова. Он собирался жерлички расставить, сегодня из меня помощник нулевой. Немного пошевелюсь, и в жар бросает. Двигаюсь степенно, осторожничаю.
На буксировщике миновал мыс, проехал Ивана.
- Как? – показывает, растопырив большой и указательный палец. Улыбнулся, махнул рукой и дальше покатил бить путик вдоль берега.



Ручьев и родников по склону много сочится, открытые, переезжаю в брод по некрупным камням. Подмечаю, надо с собой набрать на обратном пути, для бани пригодятся.

У самого горла попадаю в незамёрзшую чачу. Букс проваливается полностью, лишь нос под себя снег гребёт. Даю газу, сзади за собой канаву оставляю. Смотрю, Иван с ходу в мою канаву плюхается, грязь в стороны летит. Потом долго по слузу приходится крутиться, буксировщик и волокуши очищать.

Встали на южном берегу. Попробовал половить, да тут ветер сильный с Кёлд поддувает. Перебрался под противоположный берег, где дня два назад прекрасно поклевало. Иван с жерличками трудится, молодец.
Удалось вымучить лишь пару поклёвок на блесну.



Почувствовал по своему состоянию, что на сегодня хватит, и покатил домой. Правд, на обратном пути в двух местах, не удержался, остановился, камней нагрузил.

Собрался до дому. День над лесом догорает



Избушка встречает.



Зашёл, неспешно. Внутри теплотища. Завалился полежать, скор и Иван приехал, как раз к обеду. После обеда он стенку в террасе начал мастерить,



я ж в доме, чай приготовить, кастрюлю надраить и почаще полежать. Сейчас уж отужинали. Смотрели родившийся месяц. Он словно прорисован, до чего четко на небе выделяется. Небо разъяснило, и миллиарды звёзд наполнили наш таёжный мир. Лишь иногда спутник пробежит туда сюда, и вновь великолепная тишина ночного небосклона.

Что ж, ай да чай пить, он бесконечный, сколь не пьёшь, всё мало. Ещё скажу, по секрету, задумал вечером таблетку съесть, не знаю, чем дело кончится, мож и ну её. Так вроде аклёмываюсь. Уже.

Всем пока, пока, такой он сегодня восьмой таёжный день, совсем неказистый.

[Александр Северный]

Девятый

Утро сегодня тихое и серое. Туман окутал тайгу. Ночной заморозок выгнал влагу из сырого снега, вновь вскрывшихся ручейков, разливов воды на тонком льду. Интересно сегодня сможем до Кельда пробраться, или вода под снегом затормозит наши планы. Утром завтракаем, вставали медленно. Девять, за окном ночь властвует. Сегодня последний день осени, что он принесёт. Иван мечтает поймать озёрного сижка, никогда его не ловим,



едем сразу через наше Золотое, Стрюково.



Местами проваливаем тонкий верхний ледок, всё ж в основном сносно. Буксировщик вырвется из шугового плена, да разбежится по сухому смёрзшемуся льду. Прошли гордо Стрюкова под южным берегом, страшно по серёдке то ехать.
Кельд, как всегда поражает своей бескрайностью, мглистой дымкой скрывает дальние берега. Хорошо, хоть туман подразошёлся, то бы и пробирались на ощупь. Километры мелькают, не остановишь. Лёд разный, где битый, где чистый, ровный, где уж барханчики снега наметает.
Доехали до места с красивым названием Кокшары, здесь сеть озер тонкими перемычками и ручьевиной соединена с Кельдом. От берега треста далеко в озеро вдаётся. Напротив ручьевины и расположились.

Первые лунки от тресты в глубь. Мелко, всего с полметра, закладываем вереницу, переезжаем на буксировщиках дальше и дальше, и лишь через полкилометра находим полутораметровую глубину.



Дальше становится снова мельче. Сверлимся по кругу. Канавка змейкой смещается к берегу и доходит до двух с половиной метров глубины. И снова мельчает.



Взятый эхолот не показывает ни одной рыбки. Точнее он вначале показал глубину метров десять и море рыбы на разных горизонтах, обрадовались, я ж, Ивану: «Видишь сколько рыбы!» Конечно, надо же в первой лунке у буксировщика полтора метра, и в десяти шагах десять. От же свал нашли, от же молодцы! И рыба кишмя кишит.



Потом перезагрузку  включи, и стало всё окей, глубина меньше полутора и никакой рыбы. Надо же себя хоть немного вдохновлять, случайно нажимая на кнопку демонстрация.



Достал «Русалочку» и давай воду ворошить. Знаю, бывает, эхолот не покажет, рыба возьми и клюнь.
Упорно ловлю, может интуиция, может чувство безысходности, или рыбацкий опыт показывает, что по канавке рыба должна ходить.
Проиграл знакомые мелодии и увертюры исполнил. Так сижу, подброшу, остановлю в четверти над дном иль повыше, замру. И вдруг еле заметное шевеление. Слыхал от асов зимней рыбалки на блесну, что при остановке, надо твердо зафиксировать хлыстик.

Теперь понял, если бы держал за рукоятку удочку, то кивок немного бы двигался, и тонкую поклёвку мог бы пропустить, либо засомневаться в её подлинности. Может, льдинку зацепил, иль рука дрогнула. Подсечку несильную сделал, даже скорее подбросил кивком блесну сантиметров на тридцать вверх, плавно, отпустил кивок. Блесна сыграла раз, два, три, кивок затих. Знаю, что в этот момент приманка ещё продолжается двигаться, блесна вращается на леске. Медленно успокаивается. Пригашаю рыбу к игре. Поклёвочка посильнее. Плавно подыграл, замер.

Раззадорил. Атака, кивок лихо вздрагивает. Резко подсекаю. Какое же было моё удивление, когда вытянул из лунки плотвичку. Повадки то полностью окунёвые, похоже, в одной школе учились:)



За ней вторая, третья, зову товарища.



Бурится рядом. Клюет, только у него малюсенький ёршик.



Успокаиваю, не выбрасывай, вечером ушки заварим, ершей для навара.



Уходит в сторону по ряду новых лупок, чем дальше от меня, тем мельче.



У меня пару сходов, при том чувствую, хорошая рыбка придавила. Подтягиваю ко льду, сход. Редко на тройничок сход. Агрессивный удар по блесне, кивок и я аж вздрогнули от неожиданности. Не уйдёшь. Плотвичка с ладошку танцует на снежке. Порадовала.



Иван закармливает свою лунку. Клёв прекращается. Пьём чай с бутером, удивляемся рельефу дна на озере.



По прикормке, сколько не замечал на Кельдозерье, толку ноль  или хуже клёв становится. И сейчас, сколько не трудился с блесной, лишь одного лёгкого прикосновения рыбы удостоился. Помню, первый раз и кормовым мотылём пробовали прикармливать, тоже не помогло.

Погода заменялась. Шаловливый ветерок потянул с северо-запада.
- Может в Щучью Лахту поедем,- предложил Иван.
- Я бы здесь половил, поискал всё ж, куда канавка ведёт, коли предлагаешь, поехали.



Завелись, порулили в Щучью Лахту, по пути у западному мысу заскочили, чтобы в затишке бензин заправить. С утра не заправлялись, просто канистру с собой взяли.



В Лахте глубины  найти не можем, меньше двух и точка. Зато эхолот зафиксировал перемещение большой стаи рыбы. С двух точек её видели. Ушла, и больше не вернулась. В отличии от Кокшаров тут, поисковик, пискнет иногда, покажет одинокую рыбку иль две.

Так и ловим, эхолот попискивает, рыба не клюёт. Иван на малюську мормышку опарыш с мотылём, я на блесну. Ни у кого, ни, гугу.

Что сидеть, закладываю серию лунок в сторону озера из Лахты. Явно на глубину.



Какое же было моё удивление, когда глубина уменьшилась до метра.
Иван обследовал путик, и сказал, что в конце метров через сто есть незначительное понижение.
Ладно, лунки насверлены, сажусь на среднюю. Минут через пятнадцать. Легкое прикосновение. Разыгрываю, попадается небольшой чёрный окунёк.

Иван уходит к северному берегу Лахты. Издали зовёт, глубже. Смещаюсь к нему, да видать поздно. На глазах день заканчивается и хоть небо ещё светлеет, чувствуется приближение скорых сумерков.



Напарник возвращается к Следопытам, несёт пару чёрных окуней. На последней лунке на четырёх метрах попались. Оставляем до следующего раза неизведанную яму Щучьей Лахты, неисследованную канавку Кокшаров. Сокрушаемся, что джипиэса нет.

Буксы летят, как ветер, он отстаёт и не успевает забраться за воротник и ухи шапки. Подмерзло, теперь значительно отрываемся от берегов, срезая большие заливы. Оглянулся, Иван маленький. Приостанавливаюсь у знакомой избушки.

Поднялся на бугор, избушка, почти не изменилась. Сколько мартовских вечеров сияла зажженная нами свечка в окне.



Обошёл по кругу, всё тот же распахнутый холодильник.



Приоткрыл дверь, запах сырости и прелости, нары на тех же местах. Точно в том углу ночью заехал по носу Валере, промахнушись. Хотел по руке толкнуть, мол, не храпи так. Смеху было, оно вскочил, что, где про что? Я лежу тихо, будто сплю, то со сна чего доброго, не ожидая объяснения, сдачи даст.



На улице покосившийся таганок.



Здесь ребята меня сфоткали, как раз задремал на снежном насте на дневном солнышке. Штурман же Лёша на моём фоне обед варил. Здорово меня тогда фота приколола. Ну, надо же так подметить мои замашки:)



Подъехал Иван, поглядели, посмотрели, проволока шестёрка лежит да кусок люминевой. Хотел уж взять, нужна в избе. Внутри кто-т шепнул, оставь. Да оставлю. Кто положил, того и вещь. Особо в тайге. Был бы хозяин, спросил разрешения, «на нет и суда нет».

По  собакам,



и понеслись поставушки проверять. Тольк из меня уж проверяльщик никакой, знобота навалилась, усталость. Подъехал к горлу Стрюкова, заглушил движок, присел на кузов и сижу за Иваном слежу.
Лишь глазами лупаю.
Проверил он рядок пусто, за второй взялся, уж к предпоследней продвинулся. Вдруг кричит: «Есть! Есть!» И налима здоровенного достаёт.



Завёлся и мигом к нему, откуда и силы взялись поглазеть,



да живцов подвёз.



Направились к мыску кружки смотреть. У берега размотка, смотри ка, зубастая попалась,



Да взвесили. На кило шестьсот потянула. Ровно, как и налим.



Потом маленький налимчик, чую, напарник меня совсем загонять хочет. В горле шкуркой скребёт, кашляну, будто по груди током ударит.
- Приеду таблеточку сразу засандалю, то и дело,- говорю.



Вечером подняли за Ивана. Дальше совсем слаб стал. Пал на нары да лежал на овчинной бекеше, то, прикрываясь одеялом, то скидывая. Таблетка сделала свое дело, чу полегчало, да по спине ручейки текли. Мож в рай попал



Десятый
До избушки уж затемно добрались, печку затопил и на нары грохнулся. Так уж сутки лежу, сейчас вродь отпускать начало. Да и надо, то завтра домой править. Девятый день истекает, как в тайге, заскучал по свои любимым Наташеньке и Сёмке.

Сегодня я с утра лишь урчал с нар, по этим звукам Иван понял, что на Сорожье за жерлицами ему одному править и до конца дня одному. Лишь сползал с нар чаю с лимонов выпить и обратно падал. Чувствовал себя вполне прекрасно, постоянно мысли добрые плыли, перемешиваясь со сном иль дремотой.
Проводил Ивана глазами с нар



Ишь, полетел молодец лихой


Мой Следопытушка сегодня в стойле



Приподниму голову, повернусь и вновь лежу. Впечатление, что могу так бесконечно лежать. Иногда приходится взбодриться, пару поленьев берёзовых, и чайку, обязательно чайку. Струйки по телу текут, усну, проснусь, текут. Лечусь, поди. К обеду Иван с Сорожьего приехал. Довольный.
Шепчу: «Как дела?»
Он показывает, глянь в окно, на берёзе висит.
Заинтриговал, выбрался из-под таёжных пирин, шуб да спальников понимайте.
Ого, большущий какой.
- На два кг потянул.



- Отлично, поздравляю.
- Опять с предпоследней жерлицы.
Попил чаю и на Золотое умотал, сижка у истока Кёлды половить. Интересное название Кёлда, Кедьда, Тельда. Об одной реке и по разному. Разгадает ли кто и почему?
Послышался шум с Золотого удаляющегося Следопыта, понятно не надолго усидчивости хватило, полетел оставшиеся поставушки снимать на Стрюково.
Пока в межвремени валялся на нарах,  смотрю, заходит ужо. Весь довольный.


- Как?
- Налим и щучка. Налим у мыска, щучка в горле Стрюково.
- Здорово.
Потом был ужин, раз пять пили чай, я явно больше. Да и мне полегчало, похоже разобрался с напастией дело на поправку. Долго разговаривали, пока опять не захрипел. Ну, и болтун, я оказывается.
Уж восемь вечера, Иван дочитывает рассказ Бориса Шергина, тикают ходики, постреливает неспешно богатырская печка, сейчас идём пить чай, уж сговорились. Никак никто первым с нар слезать не хочет.
За окном же темнота, и так душевно всё в мире, и кто сказал, что в короткие декабрьские дни в тайге делать нечего. Мне дак очень всё нравится.
Вечер струился своим чередом, я ж похлёбывал чаёк, да менял каждые полчаса одежу, снимал с вешала высохшую, да сырую стягивал туда вещал. Ох, и классно, братцы в тайге болеть. Жаль, только один денёк по настоящему получилось. Хочешь – не хочешь, завтра собаку запрягать, да домой ехать. Хватит, нагостился. Пора и честь знать.
- Спокойной ночи. Ты ж спи, спи, мне всё равно каждый полчаса просыпаться, я за печкой присмотрю.

Всем пока, терь в эфир тока дома выйду, чтоб закончить свой рассказ об удивительной поездке длинной в одиннадцать дён.

Окончание

Последний день пролетел мигом. С утра, как и договорили, встали, покушали, прибрали вещи, затворили террасу, оставили дров для новых жильцов таежного зимовья, загрузили вещи да поехали домой.



За столь дней выпало снега, и буксировщики бежали споро. Через полчаса были уж у машины.  Дорога домой была неспешна, мысли то возвращались и прощались с тайгой, то неслись и здоровались с городской жизнью.

Дома радостно встретили папу.



Пожалуй, и всё, что произошло за эти счастливые одиннадцать дней.
До встречи

[Александр Северный]

...
............................................................................................. «...И мы едем, а мы едем за мечтами,
.............................................................................................  За туманом и за запахом тайги...»


... Рождественская таёжная неделя (5-10 января 2012 года)


Первый день

Погода чуть хмурая, уж, третий месяц без солнышка, да мы привычные. Ветер бросает хлопья снега на лобовое стекло, снежинки стекая, превращаются в капельки дождя, напоминая о мимолётности жизни. Так летишь, летишь, шмяк и превратился в новое состояние, по-своему красивое и непередаваемо изысканное. Грация контура на стекле, и вибрирующая, скатывающаяся вниз дорожка. Снова шмяк, и дворник на стекле оставил лишь тонкую прозрачную плёночку. Куда и делись все изыски, накопленные богатства материального мира, друзья, знакомые. И вновь снег на стекло, и всё по-новой.
Не-е, поедем ка мы в тайгу, где седая вечность, бескрайний простор и звенящая чистота, где мгновение остановилось, где попадаешь в сказку, где Рождество по-настоящему Рождается.

На дороге гололёд. Машину несколько раз таскает на технологичке. Михаил опытной рукой вращает штурвал, приводит сумбмарину к повиновению. Сжавшийся в заносе непонятно от чего живот отпускает. Возвращаюсь в беззаботное, праздничное настроение. Плывем по зимней трассе, скользим, юзим, подтряхиваемся на волнах замерзших бугорков, колдобин, невидимых в серости дня хитроумных ямок-ловушек.  И впереди простирается рождественская неделя, неделя таёжной светлой жизни. Не припомню, когда уж такое счастье предстояло мне. Четырёхлетний сынишка и жена, Наташенька, дополняют наш экипаж.

Сколько бы не ехалось, ни дремалось, пора выходить. Он уж виднеется на отворотке зимника УАЗка. То второй экипаж, пробиравшийся вперёд нас: Георгий, Алексей, Натали, Павел. Вся наша честная компания, кому посчастливилось выбраться из города.

Фото. Сёмка знакомится с бывшей папиной машиной. Сейчас передал её Георгию в надежные руки


Фото: 14 лет машинке. Всё как новая:)


Стали чуть вперёд на занесённой отворотке, намяли след в глубоком снегу,

Ребята укатили на Кельд. Георгий поджидает нас.



Открываем кузов. Поди сюда лапушка



Следопыт спрыгивает нам на руки



Разгрузились быстро.
Сёмка усердно помогал, лопатой неутомимо дорожку чистит.



Сформировали поезд, глядь, уже Паша летит на Следопыте. Отвёз вещи и ребят до избы Болотова. Теперь последняя ходка. Поклажа раскладывается на волокуши. Последние два раза с собой кофр берём, две волокуши, скрепленные между собой петлями, открываются книжкой. Вещи удобно распологать. Ничего не выпадает, да и привозишь сухое в целости и сохранности.

Фото. Георгий выгружает кофр


Сегодня продукты прямо в кульках с магазина положили. Готово. Пора прощаться с городской жизнью. Что-то никто не грустит. Тогда вперёд, на встречу с прекрасным сном!

Наташенька и Михаил уходят на лыжах. Мы следом. Знали бы они, что придётся им с двумя мандаринами 12 км одним идти. До конца. Крутой бизнесмен и главный бухгалтер фирмы с огромными оборотами были кинуты в тайгу на растерзание волкам. Ужас! Повезло зверятам таёжным Да, похоже, волки разбежались, познакомившись с основополагающим принципом жизни Михаила и оптимизмом Наташеньки.
И наши герои в кромешной тьме



За несколько часов достигли зимовья



И подсвечивали им фонарики-снежинки




Пролетели с песней с полкилометра. Оглядываюсь несколько раз. Довольный Сёмка улыбается. Надо же, сбылась его мечта покататься на буксировщике. Думал, слова. Какое там, бросит на ухабе, занесёт волокушу, он смеётся. Эт тебе не штампованные американские горки, где всё выверено, просчитано и известно наперёд. Где боишься и визжишь за компанию, так как это предусмотрено купленным билетом и программой экскурсии. Всё запротоколировано, и одинаково для всех и всегда. Серая, городская жевачка, подменяющая свободу, отличное угощение для тех, кто вряд ли, когда испытает мгновенья счастья и бытия лицом один на один с миром. Как классно увезти сынулю от общей психологии толпы, серых вязких мыслей безответственности и безпросветных заменителей реальной жизни.

Фото. Семён Александрович верхом на волокуше.


«Взямк»,- раздалось от букса, аж, вздрогнул. Движок крутится, букс стал. Заглушил машину, слез с волокуши, оглядел букс. Понятно, порвалась под защитой цепь. Столь поездок служила верой и правдой, тут нате Вам. Сейчас сделаем.

Подъехал Павел, за ним Георгий. Вскрываем кожух. Замка нет, вылетел. Ищем в запчастях, тоже нет. Приехали. Пашу отправляем на избу. Пусть вещи везёт, сами остаёмся с Георгием, колдовать. Каленые пальцы цепи не берёт даже напильник. Точнее они стирают зубья напильника. Пробуем выбить пару звеньев и закрепить напрямую болтом. Ничего не получается.

Георгий уезжает в избу, мы ж с Сёмкой топаем в машину. Сынуля замёрз. Держит меня за руку, чего лопочет. Ветер в лицо с колючим снегом. Сынуля спрашивает, далеко ещё идти. Да, где там разглядишь, не видать незги. Вродь за следующим бугром угадываются чёрные силуэты машин.
Пока шагаем, освещая тёмную лыжню фонариком, Сёма согревает ноги.
Завожу УАЗку, ключи у Георгия взял.

Становится теплее. Сынуля захотел пирожка с чаем. Что ж делать, оставляю его одного, посадив на разогретый капот в кабине, сам возвращаюсь к мотопоезду. Тут и Павел подоспел, рассказывает, что все наши в избе, печка натоплена, суп горячий наварен. Рад за ребят и, что всё сложилось хорошо.

Вместе с ним едем обратно к машине. Сёмка сидит один в темноте по серёдке тайги, как ни в чём не бывало. На удивление мужик в четыре годка.

Перекусили. С зимника выходит УАЗ-головастик. Как он пропёр по глубокому снегу, остаётся загадкой.
Грузимся на букс, ночь встречай.

У моего букса останавливаемся, доцепляем волокушу-кофр с провизией. Неспешно едем всё дальше и дальше в тайгу, ближе и ближе к Кельду, к тёплой избушке, друзьям-товарищам. Перед горками останавливаюсь, даю возможность Паше и Сёме размяться, согреться, да и буксу с огромным обозом легче подниматься по заметаемому путику в пригорки.



На склоне в Нырок, вижу огонёк мотособачки. Ого, это Денис, навстречу выехал. Оказалось, они уж несколько дней в избе Болотова живут, налима ловят. Узнал от Георгия про недоразумение с ижевской цепью, поспешил к нам на помощь. У него, запасная есть. Ладно, уж завтра вернемся к оставленному на зимнике буксу. Наташенька уж заждалась, да и сами подустали. Целый день на ногах.
В избу. След отдало, на подъёме в ельнике скидывает в колею, Паша помогает вырулить нос буксировщика, Денис подбегает помочь. Выбрался. Спустились к Кёльде, оборачиваюсь, сзади не видно фары Дениса. У него четырёхлетний Рекс, до сих пор в строю. Удивляюсь, как на таком-то ездил когда то.

Останавливаемся, сопровождающего букса не слыхать. Только Кёльда в ночи шумит на перекатах, да ветер путается в верхушках вековых деревьев. Постояли, подождали. Делать неча. Павел возвращается по лыжне, может нужна помощь, я везу сынулю в избу Саныча. Пусть погреется с мужиками.
Дорожка вьётся по сосновому бору, завиднелся свет в окошке. Тпрру, приехали.
Завожу Сёмку в избу. Степенный такой следует за мной. Будто взрослый. Здороваюсь с двумя рыбаками. Один папа Дениса, Дмитрий, поди, встречались ужо, второго вижу впервой. Оставляю сынулю знакомиться и пить чай.

Сам рулю на выручку товарищам. С пол километра  отъехал, летят на встречу, починились. Следуем вместе в паре. Белая сказка чуть подсвечивается фарами, сливаясь дальше в переплетение причудливых теней и снега. Молодые сосенки устало опустили ветки под толстым слоем снега, много, много его выпало за пару последних дней. Похоже, зима вспомнила о своих обязанностях, наслала метелицу, поди, мол, посмотри, что там в Северных землях творится. Та и наводит порядок, старается, не покладая рук.

В избе уж чай со сгущёнкой, пар из кружек поднимается. Благодарим новых Знакомых за помощь, одеваю сынуху, да рулим к себе.

И у нас красота, супец наварен, костёр пылает, печка натоплена, дорожки от снега почищены, снежинки медленно кружатся. Леша говорит, что снега за день с четверть выпало.



Чайник пыхтит



Молодцы ребята, хозяйствуют на славу.

За приезд!


Сёма рубает пирожки и сок за обе щёки



Классно с друзьями ужин коротать. Бесконечные разговоры, шутки, смех. Постепенно все уходят в избуху спать, даже Сёмка просится спать. С ним такого ещё не бывало. Дома не угомонишь. Укладываю.

Долго ещё с Георгием сидим у костра. Рассказывает, как раньше по тайге ходил, ночевал зимой. С волками встречался, обкладывали его ночёвку у костра, да миром расходились.



Спать уклались далеко за полночь, да мне всё равно не спится.

Уж  полчетвёртого на часах. Сейчас допишу, да прилягу. Завтра то дел через край иль уже сегодня.

[Александр Северный]

День второй
Сколько их было вторых по-своему прекрасных и неповторимых
...Подустал, печка потрескивает, народ посапывает, самое время писать...

Утром прозвенел будильник, три-ти-ти, пытался его ликвидировать. Хитрее меня оказался. Пока не разобрал мобилу и не извлёк аккум, так и не угомонился.

Настойчивый однако. Побудил всех,  потянулись подыматься.



Позавтракали плотно



Натали и Алексей, с утра убежали на Золотое рыбу ловить.



Ограменных окуней с сорогами



Мы с Сёмкой откапывать туалетную комнату. Ударна команда.



Михаил с Пашей жерлицы на налима устроились в избе вязать



Наташенька по хозяйству ладит и подкрепиться не забывает. Ей за двоих уж надо кушать.



Георгий расположился на пороге медитировать с цепочкой. Взятая вчера цепь у Дениса, оказалась меньшего шага. Приняли решение, свою перековать.
Отец Дениса подсказал, что наждаком можно стачивать расклёпанный конец заклёпки. Попробовали, точно получается. Сточенные пальцы выбили. На их место поставили болтики четвёрки. Спилили лишнюю длину, расклепали. Нормально, послужит ещё.

Пожелали Георгию и всем нашим отличной рыбалки. Они на озеро пошли. Командир впереди



Рыба, похоже, не очень клевала



Да рыбаки старались



Мы ж с Пашей запрягли бурку. Повезли ставить цепочку. Днем тайга особо прекрасна.



Паша рулит, я ж в волокуше полеживаю. Великолепно до чего у нас на Севере. Даже выруба и те постепенно преображаться стали, отживать, зализывать раны, молодняком наполняться, радовать глаз.



Через час второй починённый букс весело бежал к избушке. День мигом пролетел, слишком он короткий вначале января. Не успел обернуться, сумерки спешат.

Сёмка с горки накатался на своей волокуше. Да потом всем испек вкуснейший пирог



И плотно покушав, почти всей ватагой отправились ставить жерлицы в горло Стрюково.



Весело проскочили два километра с хвостиком по льду. Местами вода начала выступать между снегом и льдом, образуя неприятную ловушку для любого транспорта. Будем путик шире катать, промёрзнет, вода, ни помеха, будет.

Прибыли на место. Опаньки, все переглядываются, бур то, забыли.
Посмеялись, да второй раз поехали в избу. Ещё и Наташеньку прихватил покататься. Сёмке пришлось в волокуше потеснится.
Фото дневное


Чуть половили,



Да Натали показали, как налимов ловить.



Не клюёт, на обратном пути остановились у двух кружков, поставленных днём. Флажки дремлют. Натали попросила научить их правильно ставить. От да нет! Подняли, живцы у них прикольно, как на куканах сидят, да грузом ко дну придавлены. Надо было сфоткать для музея шуток

Показал, как правильно ставить, вначале на первой жерлице за спинку тройничком подцепил. На второй поставушке завёл поводок под жабру, выпустил через рот. Зацепил тройник за карабин, да затянул его поводком обратно в рот.
Здесь расстались с Натали. Сёмка запросился в избушку, греться и спать, она же поехала обратно к ребятам в Горло Стрюково, одна на мотособаке в ночи, лихая девушка.

Сёмку привезли, раздели, водрузили на нары в спальник. Тепло в протопленной избушке. Мама книжку про Метелицу стала читать. Да он больно не слушал, отогрелся и запрыгал будто мячик на нарах, и не уставал похоже.

Долго угомониться не мог. Пока вернувшийся с озера дядя Паша не поговорил с Сёмой. Обнял розового мягкого зайку, да заснул.

Потом долго сидели за столом. Ждали вместе с вернувшимися с постановки жерлиц ребятами Рождества. Ровно в  полночь открыли Цимлянского и тостонули. Девочки посидели, да умаявшись за день, ушли спать. Костерок корит, дымит с березки чуток.



Раз дня не хватило, пошли в Рождественскую ночь яблоньки смотреть



Под снегом попрятались.
Одна лишь лист кажет



Прикопали. Спи долгую зимнюю ночь под снегом. Зайцам не достать будет



Тут мысль созрела, и мы среди ночи помчались жерлицы проверять. Молодо-зелено
Жаль, никто на червя не попался,



зато на жерличку Натали поклёвка. Леша осторожно подбирается. В его жизни первая поклёвка на жерличку.



Потянул. Сопротивляется. Сколько азарта в движениях счастливого рыболова. Хороший налимчик на живца взял.



Еся!



Леша доволен. По приезду долго с ним сидели, рыбалку обсуждали. Здорово, когда северянин так делом горит.

По приезду домой собственный рецепт приготовления рыбы (налима) и её печени изобрел по этому случаю. Прислал мне. Делюсь с его разрешения

Рецепт приготовления налима жаренного с грибами

Для приготовления такого блюда Вам потребуется: 1 налим, 2 ложки муки, 2 ложки масла растительного, 0,5 килограмма грибов сушеных, 2 луковицы, 50 граммов масла сливочного, 6 штук картофелин, 1 соленый огурец, соль, перец, зелень, 1 стакан белого десертного вина и 1 стакан бульона рыбного.

Налима необходимо тщательно вымыть, выпотрошить и снять с него кожу. Отделить мясо от костей, снять шкуру, получившееся филе разрезать на небольшие куски.
 
Куски рыбы обвалять в муке и обжарить в растительном масле до появления хрустящей корочки.
 
Далее необходимо выложить на противень половину лука, порезанного крупными кольцами.

Далее выложить слой обжаренного филе и снова посыпать его луком, предварительно перемешанным с грибами и нарезанным мелко огурцом.
 
Все это необходимо залить вином, маслом и посыпать зеленью, посолить и поперчить по вкусу.

Тушить данное блюдо необходимо до полной готовности. Подается налим на большом блюде в окружении грибов, зелени и отварного картофеля, заправленного сливочным маслом.

Рецепт приготовления печени налима

Отварить в пряном бульоне (соль. лаврушка, душистый перец ,черный перец, гвоздичка, морковка, лучок) 20минут.

Остудить в бульоне, нарезать как колбаску и сделать бутерброды из черного хлеба с маслом сливочным.

http://gallery.ru/watch?a=cDV-hRrP

Спать уж после трёх повалились. Ночью ещё печку подтапливал.
В начале десятого утра уж Сёмушка проснулся. Ладно о том завтра...

[Александр Северный]

День третий

Хошь - не хошь, вставай.
С утра кашка, чай, завтрак словом



ребята домой собираются, мигом время пролетело, третий день выезда настал. Мы с Георгием запасную цепочку склепали.

Семен крышу посчитил



Да дров поколол



Часов в двенадцать сладили обоз, тронулись, я на первом буксе, Паша на втором.



Дорожка отличная, накатанная, вверх, вниз, бежит, по тайге вьётся. Погода - снежок летит мягкий, тепло, ветерок иногда пробежится по верхушкам. Давно такого тёплого года не помню. На выезде в Нырок с Кёлды остановились, красотой подивиться, да наших обождать



Добрались быстро, суета у машины обычная, удобно, что двери у УАЗки широкие, как в грузовик загружаемся



Распрощались в машине. Возвращаются мои в город, мы ж обратно в избу. Жаль расставаться,



да на первой раз Семёну Александровичу достаточно. Всё в меру.



В сосновом бору, немного не доезжая Марьино, сушинку присмотрели. Повалили на земь. Хороша, запах смолья, аж искры из-под пилы выскакивают.



Раскрежевали на чурки.



Много получилось, надолго теперь хватит.
Загрузили волокуши по полной, буксы натужно тронули с места. Забурчали, потащили до зимовья, работяги.



На спуске к озеру казус. Волокуши с путика под гору понесло. Пришлось поочереди обозы спускать, придерживая и тормозя от переворачивания. Всё равно не удержали, у самого низа загнулась сцепка. Думаю хана, выкрутилась на излом, под таким весом лопнет. Ничего, выдержала.

На серёдке Марьино у Уемских рыбаков тормознули, поздаровались. У них с утра два налима. Поди ты.

Вертанулись к избе. Супчика из бичей заварили да быстрей на Стрюково, свои жерлицы проверять.

Широкая буранка слегка подёрнулась морозной корочкой, букс разогнался, ветер лижет щёки, проворные снежинки лепятся на ресницы. Жмурюсь, приглядываю за дорогой, правлю то серёдкой, где подпорошило и пошире, то край подминаю нетронутого снега, подраздвигая  узкие места.

Миновал два мыска, величавые сосны на окраине покинутой и забытой заимки. Лишь проплешина в череде векового леса напоминает о ней.

Первые лунки, первые надежды. Прикасаюсь к нити, тоненькая пульсирующая артерия соединила меня и мир воды. С восторгом тяну на себя, вначале не ощущается, есть кто иль нет. Выбираю, жду, пусто иль рыбина шевельнулась? Грузик.
Эх.

Михаил рядом выбирает нить, стрункой ложится в руку из лунки: «Есть?»
- Нет.
- Да, как же нет, тащи! - взрывая воду на поверхность вырывается налим. Лупит хвостом воздух, ощутив небывалую свободу. Так и мы иногда, думая, что стали свободны, висим на неотвратимом крючке времени.

Радуюсь улову, рад за товарища, за всё вокруг.



Лишь немного грустно по семье, Сёмке и Наташеньки. Наверно, в такие моменты понимаешь лишь смысл полного счастья. Когда ждёт тебя на уютной заимке жёнушка-лапушка, да сынуля, подрастающий молодец вьётся вьюнком вокруг. Да и стоит ли по другому жить? Ничего, скор домой, там вновь куда соберёмся.

Новые проверенные поставушки больше ничего не дали. Решили, что завтра проведем капитальную перестановку да живца наловим.
Вернулись в избу, отъужинали, ребята забрались на нары, я чего-то ещё мелочевал по хозяйству.

Зашумел двиг букса. Денис едет. Третий раз встречаю товарища в тайге, и всё время меня выручает. Бывает же так. Года два назад заскочили под армейца санки груженные доской на спуске. Туда-сюда, не выдернуть, хоть тресни. Вижу, рыбаки ловят, к ним. Тогда и помогли выбраться из ловушки.

Позавчера, навстречу к нам поехал с новой цепочкой, сегодня. Сегодня приглашаю за стол, да сетую, чего вчера на Рождество не приехал.

Налили чарки полные, слово за слово, оказывается, едет жерлички проверять, готов с нами живцами поделиться. Заглянул к ребятам. Раз такое дело, предлагаю ехать. Одежу Павлу сухую с веранды принёс, он за водой ходил, в ручье лёд подломился. Готовы. Поехали. Терь ставим по науке. Проверяем приличные места в заливе квадратами раскинутых лунок. Коли ничего не покажет, дак сдвинем сетку поставушек дальше. Так и место изучим и налима найдём.

Довольные возвращаемся в избушку. У Дениса аж два попалось



Пьём нескончаемый чай, глядим на огонь, забираемся в избушку. Потихоньку подрёмываем.
Заснул, да что-т среди ночи меня в бок ткнуло. Открыл глаза. Луч фонаря мелькнул за окошком. Приглядываться стал. Кто ж ночью вокруг зимовья шарахается. Свет мелькнет, исчезнет, собака-баскервили проскочила через тропку. Да, где ж хозяин. Вновь луч мелькает у окна. Ищу рукой в темноте свой фонарь, направляю на оконце, включаю. За окном покашливание.
Зову негромко:
- Кто здесь?
Погромче, еще громче! Кто ж там среди ночи бродит вокруг избы!
- Да, я, - отзывается с улицы Пашин голос.

Фу-у, посмеялись, его тоже псина разбудила.

Сквозь сон слышу, как доблесно воюет мышь под нарами с кульком. Героически, мы уж после трёх суток тишины решили, что братию горностай поел...

[Александр Северный]

Четвёртый день

Проснулся, темень. На стенных тикалкал половина десятого. На призыв проснуться и ударным рыболовным трудом отметить наступающий скоро день, сотоварищи ответили странным заговорщическим сопением. Надо ж усердствуют. Мешать не стал, по тону носошума понятно, что рыбалка или другая рифма снилась им весьма пристойно.
Печечка отозвалась с первой спички, захрупав рекламную газету, передала огонёк шуршащей берёстке, по ней сосновым щепочкам трескучим. По дровишкам песня, колются, лишь с колуном поцелуются, разлетаются по сторонам. И аромат, скажу я вам, ребяты, приотменный. Будто в столярке строгаешь чего. Через щёлку не плотно прикрытой печной дверцы приятное потрескивание да пощелкивание, да игра бликов пламени на стенках да потолке наполняют избу, меня и окружающий мир. Тепло, душевно, кровь заструилась по телу, требуя утра и таёжных дел.

Скор чайник закудахтал на плите.
- Кому каши? - кинул в народ первый большевистский лозунг.
Нары поддержали могучим угу.
- Кому с чем?
- Вишня, вишня, - мне черника осталась.

Вскоре рассвет, пробирающийся к нам сквозь оконце, наполнился стучанием ложек по тарелкам. Разрешённый к употреблению Мишей пирог с вишней, как достигший четырёх суточной зрелости, с приятным хрустом был разрезан тонюсеньким ножичком на три почётные части. Эх, как вкусно кушать то, что давно обещалось и только сейчас разрешилось. Вспомнилась ёлка, детство, Новый год, обалденно вкусная конфета Гулливер. Как она была мне вручена, как долго и бережно мной хранилась в хрустальной вазочке в серванте со стеклянными полочками. И как разрешил друзьям по разу от неё откусить под сверкание Рождественской ёлки. Эх, детство.

Следопыт весело затрещал движком, забурчал дымком из выхлопушки, раскачал прихватившуюся за ночь морозом гусёнку, да покатили с Мишей на Золотое живца прилавливать. Лозунг дня - «Быть жерлицам с живцами».



Первая сорожка мигом отозвалась на матового жучка без наживки. «Безмотылка рулит»,- воскликнул я, подвергая лов безмотылкой в забытьё, больше, как ни ухищрялся, ни один рыб не был соблазнен мной. Надо же, сглазил.

Минут через десять, Миша воскликнул: «Клюёт!», и тут же был мной  обурен с трёх сторон. Мало того, я даже мормышку в его лунку запустил. Рыб молчал у нас двоих. Посмотрев на уныло плавающую плотвичку в ведре, на выясняющееся небо да набирающую силу позёмку, вздохнул, давление растёт, клёва не будет.



Не мешает иногда с рыбой побеседовать, и пробуренные следом лунки к противоположному берегу принесли мне трёх окушков.



Это было прорывом. Поставленный план в девятнадцать живцов, даёшь любым способом, стал наполняться содержанием. Новый десяток лунок и героическое наживливание на крючок малюсенького кусочка червя, величиной со спичечную головку, принесли дополнительных четырёх рыбок, да пару окушей переростков, разве что на уху пригодных.

Миша, утратив интерес к мормышке, усердно хлестал воду блесной, и выловил к всеобщему удивлению, меня и подъехавшего на мотособачке Дениса, здоровенного ершищу. Потом ещё пару поклёвок видел. Даже Денис присоединился к нам. Ажиотаж закончился полным окоченением Миши. Пришлось ему идти в избуху отогреваться, я ж никак не мог завершить первый живцовый десяток.



С пяток новых пробуренных лунок не дали даже поклёвки. Вернулся на второй круг и стал пробовать в отметившихся вначале лунках. Первый, парочка. На третьей полёвка на необычной сегодня полуметровой высоте над дном. Небольшой матроскин. Запускаю мормышку. Не успела дна достичь, вновь подхватывает полосатый. Так, начинаю облавливать сверху горизонты воды.

Окушки раззадорились, один за другим. Два десятка, хватит. Топаю к вытекающей из озера Кёлде. Набираю воды ведро. Живцам добавить свеженькой.



Тут и ребята едут. Собрались жерлицы проверять. Мне в другую сторону обед варить.



Приятно пройти по еловому лесу, в мохнатых шубках, шапках, да белых рукавичках прогуливаются деревья. Семьями рука об руку иль гордо по одному. Старуха берёза тянет тёплые пальцы к тропе. Хочет зацепить, обнять, приласкать. Маленькие сосенки чаруют Новогодними платьишками, кустики фасонистыми рубашками. Мостик через ручей, я уже дома.

На бивачке развёл костер, зарядил котелок, мяса положил вариться, накромсал картошечки, лучка, морковки. Супчик быстро на костре забурлил, минут через десять добавил овощи, ещё через десять попробовал на соль. Отменный аромат ударил в нос, в ноздрях аж защекотало, ложка прям в рот запросилась, слюнки потекли. Подул, спробовал.

- Мммм,- первый суп в моей жизни на костре из мяса получился. Накрыл на стол. Ребят ждать, не едут, не едут.

Чего сидеть, скучно. С веранды с крыши снег с одной стороны поскидывал, докуда достать смог лопатой.
Уселся кушать.
Тока закончил, ребята приехали, поели да все вместе на боковую забрались в избушку.

Проснулись аж в начале девятого. Паша запутался, не поймёт, то ли утра, то ли вечера.

Перекусили,



да ребята поехали жерлицы смотреть. Мы ж с Денисом, что к нам в гости на огонёк заехал, стали уху ладить,



да крышу почистил всю. В веранде на то лестница есть.



В  оставшееся время снегом избу окопал, приготовил к морозам. По окошко сугробов насыпал. В избе тепло то как стало.



Из сорожки, что ребята наловили в горле Стрюково перед самой темнотой и налима ушка изумительная получилась.



Было за что чарки поднять.



Потом кололи дрова, клепали вторую цепочку на второй собаке. Надо же время подошло, обе вместе растянулись.
Сидели, чаёвничали, когда на часы взглянули, оказалось начало пятого утра. Денис поехал к своим в избу Болотого ночевать, мы улеглись.

[Александр Северный]

Пятый день

Как ни странно проснулись в одиннадцать утра. За окном только рассвело.
Разогрели рисовой каши с говядиной из банок, порезали сосисок в сковородку, перемешали, пожарили. Супер завтрак, рекомендую.
Наконец удалось выделить день для настоящей рыбалки и сегодня буду на Сорожье окуша на блесну пробовать.
Буранка свежая, мягкая,



Деревья ветви опустили. Двигаешься, как во дворце. Вверх посмотрю, над головой иногда куполом смыкаются расписным. Бархатные ветки замерли, не шелохнутся.   Будто в сером киселе небо застыли. Спит природа. Зима настала.



Раззадорился, чуть газку поддал. Выкручиваю в поворотах руль, налетаю специально на кромки глубокого следа, виражи подрисовываю, подравниваю, обратно чтоб с ветерком катиться. Да, как слетел с буранки. Снегу выше колена, выбираться обратно трудно. Пришлось нос букса к земле рукой прижимать, второй газ давать, тогда сам выбирается. Главное присноровиться, и дело пойдёт. Сейчас ремни Бурановские, да варик мощный, газуй сколь хочешь. Надежная конструкция получилась.



Равнина белая открылась. Не знать, что озеро, показалось бы полем обычным. Берега не высокие, почти пологие, тресту снегом присыпало на косах тросник, что летом видать придавило. Простор.
Ветром позёмку подхватывает, метёт. След буранки еле просматривается.
Сойдешь в сторону, приглядишься, видно две серые полоски идут. Встанешь на путик, ровно во все стороны. Как и двигаться, хоть на ощупь. Иль вначале ногами пройти.



Проехал метров сто, да оставил букс у берега, начал путик бурить. Дальше не рискнул забираться, мужики, что у Николая с Михаилом в избе жили, сказали, вода под снег пошла. Слузу много. В слуз попадешь, намаешься выбираться, да потом выбивать намерзший снег с подвески. Пусть тут стоит.



Бурю. Бур не идёт, хоть плачь. Вчера бурил, сегодня ни в какую. Посмотрел кончики ножей, обломились, ну надо же напастие. Какой поиск краснопёрых то получится без нормального бура, да уж.
Три лунки продавил, согрелся, пар надо мной поднимается.
Запустил блёсенку. Глубина метра полтора, минут пять пробовал различную игру. Тишина. Перешёл на вторую дырку, мельче стало, примерно около метра. Тоже ничего. На третьей всего сантиметров восемьдесят, стал подыгрывать. Минут пять терзал, потом положил блёсенку на дно на долю мгновения и резко вверх приподнял. Почувствовал упругую тяжесть на хлыстике. Окушонка с брызгами вылетел на лёд, ух, попался первый! Радость то какая. Сам себе удивляюсь, сколь не ловлю, восторг от рыбалки всегда испытываю. Какой-то детский, беззаботный, будто впервые. И сразу молодею и жить, то как хочется, и рыбачить, и все вокруг будто светом наполняется, и мир становится красивый, красивый. Да, не объяснить мне, как это. Надо просто испробовать. Первый есть!

Располагаю на колене с подранной щукой блесной во рту.



Взял хорошо, странно, почему поклёвки не видел. Иль хватка окуня совпала с моим подбрасыванием блесны вверх? Получается,  блесна плашмя опустилась на дно из очередного виража, тройник сзади, как плавник у рыбки вилял. Опустился за блесной и затих. Приманка имитировала спрятавшуюся рыбку. Окунь не стал ждать, пока рыбка в траву спрячется или закапается. В последний момент атаковал.



Случайность или сегодня ловится так?
Червь во рту полностью, даже не выплюнул при вываживании. Хотя глубина не большая, может не успел или всё же голодный?
Всегда в рыбалке много вопросов и ответов много. Наверно, поэтому она бесконечна в своем многообразии. И никогда двух одинаковых не бывает. Иногда подберешь приманку, туже блесну, королеву дня. Назавтра, приезжаешь полон сил и надежд, самоуверенно запускаешь блёсенку под лёд. И там ни гу-гу, тряси, не тряси, не видит рыба приманки. И вся самоуверенность быстро проходит, и чем быстрее отступишь, и посмеешься над своим задранным носом, тем быстрее новую приманку найдешь. Наверно, и в жизни так. Чем гибче и меньше упираешься в своей правоте, тем быстрее верное решение найдешь, мир услышишь и с уловом будешь.
Пора тройничок вынимать, что-т заболтался, на философию потянула, терь даж с окушком беседую, на пятый-то день жизни в тайге



Дальше вдоль мели постепенно сверлюсь. Помню по лету коса, поросшая травой, расположена.
Думаю, окушок вдоль неё прогуливается. Через лунку сразу поклёвка. Будто он меня ждал. Не успел толком поиграть блесной. На втором подбросе, сразу после замирания кивка схватил.
До чего мил сердцу рыбака. С красно-коричневым отливом, трепещется, колючки расщеперил.



Затем второй. Начали похватывать, стайка, поди.  Долго играть не приходится. Окунька снимаю. Запускаю блесну. Подброс вверх замер. Теперь считаю до пять, после следующего подброса до шести. И так каждый раз счёт на единицу увеличиваю. До десяти не получается дойти. Окунь бьёт приманку.



Вдруг клёв резко оборвался, понимаю, что кто-то спугнул окушков. Играю блесной, жду удара. Нема. Подживил свежий рыбий глаз. Стукнуло резко по кивку, в хлыстик передалось, аж, вздрогнул. Вновь матросик к моему удивлению. Затем сход, и затихло.
Перебрался на следующую лунку. Заметил, что вчера, что сегодня, клюёт слабо. Приходится выманивать, ухищряться в игре. Жаль, что мала возможность к маневру из-за затупившегося бура.

С другой стороны раньше в глухозимье считал, что ловить можно только на миниатюрные мормышки. На безмотылку особо. И то на неё малюсенький кусочек мотыля либо червячка наживляешь. Как вчера, например. Оказалось и блесна в почете. Рыба на неё реагирует, подходит. Возможно мощные колебания воды привлекают хищника, или размер возможной добычи.
В животе заурчало, обедать пора. Сунул руку под куртку, сухофруктину вынуть. Поклёвка. До чего хитёр, так вместе с курагой и извлёк из лунки



Над озером то просветлеет, то затянет



Под берегом жерличка стояла, туда переместиться может попробовать?



Прошелся по лункам в обратную сторону к Следопыту.



Пробуй в тех, что поклевками отозвались. День то короток, время уходит. Чувствую, как тучка подойдет поплотнее, сумеричать начинает.



Первую поклевку пропустил от неожиданности. Вновь ко дну отпустил. Подкинул четверти на три. И над дном с четверть замер. При том держу кивок неподвижно. Левую руку под хлыстик поставил для упора. Заметил, когда окунь вялый, малейшее колебание кивка настораживает его. Ходит, смотрит на блесну и не берет. Слабо вниз прижало красный шар на пружинке. Ждать нельзя. Взмах вверх, тащу, ещё одного окушка взял.

Вновь повторяю игру. Подброшу, замру, посчитаю до десяти. Сегодня смысла дольше считать нет. Либо атакует, либо проходит мимо и не возвращается. Почему до десяти. По леске видно, что пока считаешь медленно до пяти, блесенка двигается со стороны и останавливается ровно под кивком. Считаешь далее. И за следующий счет до пяти, она перестает вращаться. Замирает. Момент атаки. Окунь именно, сегодня при замирании бьет. Если поклевки нет, знать не будет уже.



Примерно десяток раз повторил игру. Собрался переходить. Глянул куда направиться, опускаю глаза на уду. Кивок то шевеление заканчивает. Подсекаю и под самым льдом досадный сход.
Выманиваешь, выманиваешь и пропустил. Досадно.

Следующие лунки пусты. Посчитал улов да решив, что десяток окуней на ушку хватит, в оставшиеся минуты светового дня решил еще одно место проверить на выходе Сорожьего ручья из озера.
К моему удивлению, глубина больше, чем ловил на косе.



Поблеснил ближе к берегу и ровно на середке заливчика.



Эх, сумерки, и чего вы так быстро надвигаетесь. Стараюсь, играю, да рыба, поди, задремала до утра.  Молчок. Потихоньку собираюсь да бреду по колено в снегу к буксу. Вода везде выступила. Бродно скоро на озере будет. Пора



Поторил в обратную дорогу.
У избушки братьев Михаила и Николая встретил своих. Ехали ко мне да остановились, зимовье глянуть. Миниатюрная избушка понравилась уютом и комфортом.

По путику ехать стало совсем плохо, снег отдало, буксировщик в сторону валит. Павел впереди раза три с дороги упал. Мне тож пришлось в провалы нырять и выбираться, пыхтя.

К себе добрались затемно.



В избухе немного поубирались, да дремать повалились. Да, ребята с утра сняли небольшого налимчика. Негусто, словом.
Подремали чуток, часов в девять поднялся. Не, не спится. Последний вечер. Накинул куртку да занялся полом в предбаннике. Набрал досок, подложил балки, прихватил гвоздями. Отличный пол получился. Теперь снег не будет носиться в предбанник. С крашенного пола легко его сметать обратно на улицу.



Хорошо в избухе, кто дремлет, кто книжку читает, я ж чаёк попиваю. Печурка трещит.



Сейчас пишу эти строки и обратно к себе в тайгу, на зимовье, тянет. Непонятна душа человеческая. С тайги домой к семье, из дому обратно в тайгу. Надо наверно, перебираться туда всем семейством

Обошёл неспешно хозяйство



До ручья сбродил



Поздно уж, пойду спать, утро вечера мудренее.



На утро не спешно собрались



Загрузили вещи



Постояли на дорожку, да в путь покатили



Заканчивается рождественская таёжная неделя. Быстро время пролетело, не заметишь.
Нам в город



Всем пока и до новых встреч.
АС 10 января 2012 года.

[Александр Северный]

...
... Ков озеро (16-19 января 2012)

Вчера
Вчера выехали с Архангельска. Ночь, небольшая изморось, встречек немного, перекусили в Брин- Наволоке.
Местная леди, барышня 33 лет, беззубым ртом возражала, чтоб мы на неё смотрели. Может и  не смотрели бы, если б не закрывала телевизор.

«Слишком трясёт, - вторая мысль, - неужели по отворотке к переправе?»
Приподнялся, точно прыгаем по полузанесённой дорожке. Саня утверждает, что она на переправу деревня Ныкола – поселок Двинской.
Тупик. Какая переправа, если дорога не чищена. Начинаем метаться по сомнительным отвороткам, в итоге, чуть не слетев с моста через узенький ручеек, находим настоящую дорогу, отлично почищенную и внушающую доверие.
У Двины кирпич, правда, он чуть в стороне, дорога вроде есть. Видим, огоньки с того берега приближаются. Выскакивает со льда «Киа Спорт».
Махнул рукой: «Как дорога?»
- Езжайте по моему следу, машины ходят.
Принято, спускаемся вниз. Стремно, лёд то совсем тонкий. Рука лежит на дверной ручке. Осталось лишь плечом толкнуть и вылететь плашмя на снег. Саня бешено крутит штурвал, выбирая колею. Много воды, снега, в провалах от майн для намораживания льда торчат предостерегающие палки. Миновали середку, прямая до берега залитая водой, Саша, не сдержавшись, жмёт газ. Вылетаем в ореоле брызг и мокрого снега на высокий берег матушки Северной Двины. Желание нет оглядываться на её почти километровую ширину.
Восхищает трасса. Ровнёхонька вычищенная до блеска зимняя дорога.



Летим через Двинской, вписываясь в серпантин поворотов. 15 километров отличнейшего автобана, чищенная площадка стоянки и припорошенная снегом, уходящая в тайгу буранка.



Весело разгрузились в четыре утра.
Позабыли море вещей, да и не мудрено, собирались кто час, кто полчаса, типа меня.
Суета городская изойди, шмякаюсь на заднее сидение белоснежного мустанга, Дмитрий занимает место на волокуше, Саша правит.



Буранка узкая, видать мотобуксировщиками катана и бурашка пару раз пробежал.
Снег поутих, в бело-сером безмолвии покачиваемся на неглубоких ямках, шум мотора поёт песенку ветра. Прикрываю щёки плотней воротником. Ба!- фара вырывает из темноты размашистую плеяду цепочки следов волчары. Тропил по буранке, прыгнул в лес, снова выскочил на путик. След крупный, лапа матёрого хищника. Скоканул в сторону на речушку, ещё пару раз замечаем вчерашний уж подзаметённый след. И это у самой трассы, что дальше то будет?



На бугре возвышается чудо советского автопрома. Как сюда закинуло Жигу. Дима соскакивает с санок, гладит её руками, отряхивает снег со стёкол, будто не верит призрачному миражу из сновидения. «Дим, да, поехали уж».



Пару раз останавливаемся, распутывая серпантин отвороток, завороток. В итоге лишь раз, свернув не туда, катим к озеру. Болото не промёрзшее, ручьи бегут, приходится слезать, проверяя крепость тонкого перешейка меж глубоких майн, наполненных водой. Болото позади, в лесу две плохо занесённые снегом тракторные колеи виляют меж вековых елей. Ручьи, ямы, пни, спускаемся, спускаемся к озеру.



Тайга раздвигает занавес, в бесконечность темноты уходящая равнина огромного Ковозера. Негустая треста вдоль берега. Выхожу на лёд, снега немного, под ним тонкая прослойка воды. Сворачиваем на юг вдоль берега до выступающего в озерину клювом мыс Толстик.
Изб по берегу, столько нигде не видел, точнее не избы, целые городки: изба хозяев, лабаз, баня, беседка, есть избы для гостей, навес над костром, сарай, в котором, как потом выяснилось, погреб имеется, туалет, отдельный стол с навесом для чистки рыбы. Что интересно, по середке стола, пропилено специальное отверстие для сброса очистков в помойное ведро. Таких городков насчитывается десятки. Подивились мы утром, пока же дальнобойный фонарь выхватывал одну за другим силуэты крыш.
Мыс Толстик вырос внезапно поперек пути, языки тресты тянутся от берега, лосиная тропа устремилась к югу. Параллельно волчья тропа. Три зверя сопровождают миграцию лосей. Предложил Саше погонять косматых, отказался, благоразумие возобладало. Огибаем под трестой мыс, выглядываем избу. Забелела крыша, выворачиваем к берегу. Несколько построек. Гостевая изба открыта, спасибо гостеприимным хозяевам, заезжаем в отличный трех местный отель. Топится, потрескивает печь, на газовой плите варятся пельмени, ароматец зашибательский. Салютуем.



За Новогодние праздники, оно, конечно



После  массированной атаки с ложками на перевес под Абрау-Дюрсо



осталось две пельмешки.



Оплатили проживание в спецбаночку с надписью «Помогите чем можете на ремонт избы». Мы с Димой согласились, Саня в раздумье третий день. В общем, сказал: «Что у него счет в банке и сделает потом глобальный перевод». Завтра обещан торжественный запуск новой бензопилы. Для этого привезено бензину и масла в достатке и вся округа должна быть обеспечена пиломатериалами для топки печи. Разбухарились хорошо. Уснули лишь в семь утра. Дима уточнился, что он еще дежурил до семи утра. Оберегал наш сон от воя волков.

[Александр Северный]

Первый день (17 января)

Утро явно затянулось. Мобильник истошно кричал каждые пять минут. Не выдержав издевательств над личностью,  все ж в полдесятого пробудиться пришлось. По быстрому срубал пирожок с чайком из термоса и выдвинулся вооруженный снастями на озеро, напротив избы.



До противоположного берега. На той стороне избушки виднеются еле-еле



Вид на юг, туда примерно километров пять



На север – четыре будет. Просторно для рыбы и рыбака. Слева мыс Толстик выходит.



Две старые шеренги оставленных прутиков от жерлиц. Бурюсь посередке. Глубина под два метра. Вода коричневая, будто болотная. Первым делом наловить живца. Запускаю микроскопического клопика на леске 0,08. Тонюсенький спортивный кивочек. Сейчас напластаю полведра. Ни поклевки. Всяко бывает. Перемещаюсь глубже на двадцать метров. Вновь кручу лунку. Бур с хрустом взламывает ледяную крепь. Звук ласкает ухо. Саша потом посчитал, получилось пятнадцать оборотов, чтоб лунку пробурить.
Вода тёмная. Не нравится мне это. Достаю блесну, навешиваю червяка. Играю, жду, передвигаюсь вдоль старого жерличного путика. Глубина увеличивается почти до трех метров. На предпоследней лунке вроде кто-то шевельнул. Затих, поиграл, не-е, показалось. В обратную сторону по тем же лункам с безмотылкой. На сблазнившей дырке на подъеме вяло прижало кивок. Достаю темненького небольшого окуша. Первый живец. Бегу быстрей к волокуше. Наполняю тарку водой. Плавай.



Вернулся к лунку полный надежд, надежда осталась. Клёва так и нет. Замечаю ближе к берегу три воткнутые веточки. Что ж там спробую. По льду вполне прилично ходить. Снега две четверти. Как раз хватает, чтоб согреться. Залунился. Тишина. На берегу ребята зашевелились. Снежник заурчал. Выезжают расписные. Проснулись к двенадцати часам.

У меня пару раз ель шевелит кивок. Явно признаки ершишки.

Ладно. Ребята остаются. Сам уезжаю в избушку позавтракать. Быстрый бич на пельменном бульоне с добавкой мелко нарезанной колбаски. Кушаю. В избушке тепло. Кирпичная печка протопилась. Поглядываю в окошко на ребят. Что-то неочень у них.
Чаю, да на лёд.

У Саши один окунишка, у Димы поклёвка. Негусто. Время час. Так сидеть и без рыбалки останешься.
Оставляем Дмитрия дальше осуществлять разведку вдоль тресты в направлении мыса Толстик. Сами едем посмотреть северную часть озера.

Напротив одного из многочисленных городков избушек вички стоят. Явно бывшие жерлицы. Разбегаемся в стороны от снежника. Делаем пару лунок. У меня кто-то привязался к мормышке. Тырбыснёт, отойдёт. Применяю полный спектр рыбацких хитростей. «Тыдынс», - и мягко вывожу рыбку в лунку. До чего мала. Спичка и та гигантом покажется по сравнению с ершишкой. И куда такого. Ни на живца. Ни в уху.

Поехали дальше. Снежник мигом покоряет просторы озера. Километры мелькают один за другим, не остановишь. Останавливаемся у выхода речки Ковы из озера.



У избушек "Язевая".



Прямо под трестой



Размер рыбы, нарисованный на избе, нас вполне устраивает.

[Александр Северный]

За дело. У берега неглубоко. Зато вода! Чистейшая. Есть, где рыбу поискать.



Саша уходит чуть в сторону, немного глубже. Смещаюсь ближе к Язевой. «Есть поклёвка!» - восторженно кричит напарник. Первая рыбка на льду. Окунек вполне приличный. Ярко раскрашенный. Что интересно длинный и прогонистый. Есть, знать, кому его гонять.

У меня резко придавило кивок. Плавно подсекаю. Ладонью слегка прижимаю барабан на катушке. По сопротивлению чувствую, живец будет максимальной величины. Хлыстик амортизирует рывки рыбы. Наконец в лунке появляется приличный окушок. Радуюсь. Начало положено. Объело мотыля. Пробую так. На голую.



Опускаю на дно и, мелко потрясывая, медленно поднимаю, вверх. В трех четвертях от дна останавливаюсь на долю секунды и начинаю, играя, опускание. Рыба бьёт так, что загибает сторожок полностью вниз. Схватила с ходу. Вывожу. Маленькая сорожка. Минут через десять окунишка.



У Саши тоже поклёвывает. Вытащил окушка приличного. Он на весу обрывает леску 0.06. Красавец.



Лечу на армейце за Дмитрием. Пока мы разведывали озеро, у него лишь один окушок попался.
Несёмся обратно. До сумерек меньше часа. Надо, хоть чуток рыбки приловить.
Дима прибытие отмечает поимкой трех окушей с одной лунки. Саша использует метод постоянного перемещения.



Пробурил. Половил минуты три и дальше смещаешься.



Так с места на место. Если есть активный окунь, он сразу показывает.



Сам блесну снарядил. Глаз жалко насаживать. Каждый живец на счету. Поэтому на червя. Кто-то прихватывает. Пытается клюнуть. Да видать размерами не вышли. Несколько объеденных червей, и тишина.

Возвращаюсь к Снегоходу. Пора жерлицы снаряжать, да и после половины пятого клёв практически прекратился. Ставим у выхода Ковы шесть поставушек на разной глубине с надеждой на налима. Возвращаемся домой вдоль восточного берега. Следов пребывания рыбаков не замечаем.



На мысу ставим четыре жерлички рядком на глубину.
Перемещаемся на наш западный берег. Также ставим четыре жерлицы. На этом живцы заканчиваются. Остается небольшая надежда на привезенного с собой корюха. Поставим ночью крючки на налима.

В избушке осталось с утра тепло. Даже вначале думаем не топить. Спальники тёплые. Да Дмитрий настаивает. Можно понять, он спальник впопыхах дома забыл.

На ужин варим отличный суп с тушонкой.



Чай всему голова. Укладываемся без команды в семь. В полночь с разговорами, шутками да прибаутками поднимаемся. Едем жерлички ставить.
Поднялась поземка. Берега не видно не зги. Так по интуиции прокладываем путик в два километра. Через каждые сто метро кружки ставим. Посмотрим, как себя корь покажет.
Укладываемся лишь в пятом часу с крепкой уверенностью подняться до рассвета.

[Александр Северный]

Второй день

Будильник с половины девятого надрывается и пытается кого-то разбудить.
Около десяти у него сдают батарейки. Мы победили.
Все ж в десять поднимаюсь.
В одиннадцать на водоеме. Летим сразу к речке Кове. Замечаем, что ветер изменился. Рыба, тоже замечает. За полтора часа ловим по окуню. Правда, Дима отличается прекрасным дуплетом.



Я ж разловил боевую блесенку



И сколько ей уже досталось


Дальше поиск. Дмитрия перевожу под восточный берег к мыску. Мы ещё час пытаемся осваивать плато на выходе Ковы. Шесть окуней. Проверяем жерлицы. Окуни-живцы честными глазами смотрят на нас. Щуки и налимов не обнаружено. Двигаемся по восточному берегу. Встречаем двух местных жителей Ныколы и Двинского. Приехали на мотобуксировщике. Познакомились поговорили. Клёв на озере периодами. Надо попасть. Вот раньше и дед начинает разводить широко руками. Да раньше оно конечно.

Располагаемся метров в двухстах от них.



Напротив избушечного городка



Вымеряем дно. Глубина примерно два метра. При том, к берегу идёт понижение, и затем ровное плато. Уже на  второй лунке поклёвка. На следующих тоже. Располагаемся. Саша подряд поднимает три окуша. У меня парочка.
Поднявшийся днем ветер затихает. Небо постепенно выясняет. Погода поворачивает на мороз.



Прыгаю на армейца и



Стремглав лечу за Дмитрием. У него один окунек. Грузится и к нам. Немного продолжает поклевывать.



Солнце уж клонится к горизонту. Пора жерлицы проверять.
Беру несколько шустрых живцов. Теперь к мыску.

[Александр Северный]

На первой жерличке размотка. Медленно выбираю нитку. Чувствую тяжесть. Сердце радостно замирает. Резко подсекаю, вывожу красаву в лунку.



Урра!!! - летит над озером.



Отличная зубастая попалась.



На других жерличках тишина.
Возвращаюсь к ребятам. У них поклевывает. Ладно, я жерлицы доставлять. Солнце, ветер, простор, снега, да отличное настроение - мои друзья.



Живцы заканчиваются.



Солнышко прячется за противоположный берег.



Прям за нашу избушку. Лишь успеваю ухватить малюсенькую толику его меж елей.



У ребят клёв затих. Рулим с ними по поставушкам. Рассматриваем красивых корюшков да окушков. Пытаемся найти следы налимьих прихватов. Спорим, сомневаемся, надеемся. Уж затемно возвращаемся в избу.


Погода вновь меняется. Затихший было, ветер поднимается с новой силой, снег и поземка кружит над тайгой.
Отличная уха, сваренная Саней.



За рыбалку, уху и повара!



Воспоминания, рассказы, долгие беседы. Приколы с последней поездки в Тайланд о рыбалке на кальмаров по руцски. Где обкуренный русский гид, бухой капитан, нулевая рыбалка и море впечатлений от качественного общения с соотечественниками.
Засыпаем под честное слово проснуться пораньше, под завывание метели, да стук поземки по стеклу.

[Александр Северный]

Третий день

...Сейчас уж десять утра. Ребята безмятежно посапывают.



Печка ещё держит тепло



Ветер то налетает, то успокаивается. За окном серый рассвет. Будет ли день. Сегодня сниматься да на выход.

Вначале пробили след в лес



Напилили дров



Поехали снимать жерлички, погодка разгулялась. Повернула на мороз



Ветер ядреный руки прихватывает



Дима, пока мы проверяли, два часа честно отловил на вчерашних лунках. Четыре окуня. Один достойный, грамм на двести, остальные поменьше.

Приготовили обед. Замерз на лунках, как цуцик. Последние уж на силе воли проверял. Горячие пельмеши вернули к жизни. Чаёк дал силы собраться в обратную дорогу.
Навели порядок, попрощались с избой. Остальное, как всегда.



От избы до выезда с озера 4 км, от берега озера до лесовозки 12 км. Северную Двину переехали нормально. В Емецке отужинали и вначале десятого были дома. Сейчас сижу дома, печатаю и уж вспоминается Ковозерье



и снова туда тянет, наверн, снова куда соберёмся и на Ковозеро тоже.



ПокааааА!
АС 20 января 2012 года

[Александр Северный]

...
...Корюховая Мекка. Кумбыш 13 февраля 2011 года

Морозец под двадцать, в небе рассвет, мы летим по дороге желанных побед. Мимо плавни несутся, ива, кочи снега, Ух, рыбалка, рыбалка, ты прекрасна всегда.

И, правда, за окном ширь Архангельский речных просторов, переплетение проток, проточек и русел, и разберешься не сразу, штаны, перекрёстки, ответвления. Прижимайся то к правому, то к левому берегу, секи русло в ширь реки по прямой, да ходу, ходу. Ведь, где-то на взморье, под славным островом Кумбыш, ждёт тебе прекрасная серебристая рыбка, под славным именем корюшка, да с ароматом свежего огурца и острыми зубками, как, поди ты, у щуки.
Снега на льду почти нет, и можно ехать в любом направлении.



Колеи разбегаются и сходятся, выбираем ориентир небольшое межгорье на острове и рулим километра три прямо на него. Ближе, ближе, начинаем закладывать круг, всматриваться в знакомые зацепки, остатки устоявших на упругом ветру ропачков,  ищем заветную веточку, воткнутую с прошлом разе. "Дак вон она, тормози!"

Проверяем для точности глубину. «Почти под два метра!» - говорит Андрей, доставая мормышки из-подо льда.
- Нормально, занимаем позиции.

Рассаживаемся втроём поперёк течения, Андрей, Андреич и я. Отличная, жизнерадостная компания сегодня подобралась. Один Андреич чего стоит. Полтора года и седьмой десяток разменяет. Всё бодр и весел, всё тянет его на родные просторы посмотреть, да половить рыбки. Хоть и родился на Украйне, да всё ровно Север уж родным считает, столь лет ему отдано. Каждую зиму здесь, как штык.



Бур врезается с хрустом в морской лёд. Лунки сияют зелёным семафором, ждут, не дождутся моих блёсенок-мормышек.
Сегодня две задачи, половить корюшки и испытать новую блесну «Блик», при том специально двух размеров её поставил, чтобы сразу определить: «Имеет ли размер блесны для корюшки значение». Для чистоты теста параллельно зарядил старую проверенную любимицу «Русалку».

Морозец с ветерком руки обжигают, забираюсь в видавшие виды палатку.



Запускаю прикормку под лёд. Располагаю удочки в рядок. Снасть готова для лова.

Ребята по своим домикам забралися.



Да только рыбка пока молчит.

- Эй! Рыбка, пора просыпаться!

Тишина. Стал подтрясывать, подыгрывать. Сверху дорожку проведу с остановками, снизу подниму вверх, будто мормышками играю. Полюбуюсь качаниями кивка. Тишина.
Ребятам кричу: «Как дела?» Тож ничего.

Засомневался, туда ль встали. Может поглубже надо было. Успокаиваю себя, что ещё час, два водичка будет прибывать. Рыба придёт. Привык уже, как запустишь удочку, пока вторую снаряжаешь, на первой рыба интересуется.

В прошлую неделю здесь же на сижке сидели с раннего утра,



дак корюшка так обнаглела, что половить толком не дала. На малюсенькую сиговую мормышку хватала,



да и навага подошла. Вроде, утро, наваге то быть пора.

Кто-то шевельнул кивок левой удочки.



Стремительно рука летит к рукояти. Не, не повторила. Сарафанное радио донесло, что корь пуганный появился. Мол, подойдет, попробует наживку, коли не успел, то и удалится восвояси. От таких мыслей совсем погрустнело. Сижу, думаю, ребят привёз на рыбу.
Народ то поближе к морю сидит.
Эх, ма, дела.



Шевельнуло среднюю уду. Ласково охватываю рукоять, сейчас, сейчас. Рыбка, будто услышав меня, начинает раскачивать увереннее и увереннее кивок. Пора. Мягкая подсечка, сопротивление. Теперь уж без слабины, набирая скорость, выше, выше, мелькнула в лунке, брызги воды, и серебристое торпедовидное тельце с голубым отливом у меня в руках. Трепещется, не даётся. Сниматься ни в какую не хочет. Ух, проворная попалась!

Смотри ка новая блесна сработала

[Александр Северный]

Да и заглотала полностью. Рыбка явно с аппетитом проплывала.



Шевельнуло справа. Поседкаю. Вторая. И вновь на «Блик».



Подвески светонакопительные молчат. Странно, обычно с них утром клёв начинается.

Слева мощный нажим, кивок изогнулся дугой, увлекая за собой уду в лунку. Успеваю подхватить рукой.

Русалка не подводит, хотя не первая сработала



Поклёвки зачастили. Уж с десяток накидал.



Что удивительно рыбка подходит стайками. Одну, две, три вытащишь, при чем клюёт активно, прихватываешь рукавичкой, чтоб рыки не студить



Наважка отыграла.



И вдруг вновь успокоятся кивочки. Будто и не было никого. Течение довольно упругое 6-ти и 9-ти граммовые блесны придавливает к краю лунки. Заметил, что крупный «Блик» (9-ти граммовый) немного играет на течении сам. Кивок постоянно вибрирует.

В гости Андреич заглянул. Тоже посмотрел внимательно. Впечатление такое, что кто-то еле-еле блесну трогает. Пробовали подсекать, никого. При том трогание (колебание) кивка не прекращается. Знать, не рыбного происхождения. Полагаю «Блик» за счёт боковых лопастей, вися на течении вертикально вниз, подыгрывает постоянно, как бы не находя точки спокойствия, равновесия. О меньшем его собрате 6-ти граммовом «Блике» этого не скажешь.

Поклёвка же сразу заметна. Андреич подмог



Что интересно, корю без разницы размер блесны. Он с удовольствием берёт, что одну, что другую. При том иногда размер рыбки только в два раза больше длины блесны.



Вот Русалка явно сдает позиции.

[Александр Северный]

Соотношение поклёвок один к трем не в её пользу.

Мой озерный фаворит явно стал уступать новым блёсенкам. Конечно, утверждать, что всегда будет так, нельзя. Возможно, приоритеты в кормлении рыбы меняются по времени года. И успешная рыбалка на «Русалку» по морской рыбе в начале сезона вполне может повториться и зимой. Что ж буду проверять. Всегда интересно сравнивать разные блёсны в равных условиях лова.



Рыбалочка тем временем продолжалась



и перетекла в небольшой перерыв.

Как всегда: «За приезд!»



И пока вытащил пару корюхов подряд, Андреич уж к себе убежал в палатку. Ишь неугомонный тоже хочет поспевать по клеву. Ведь скоро семьдесят, и здоровья и бодрости духа, на нас десятерых хватит.

Зову, давай, давай заходи, то у меня без тебе не клюёт.

И точно, только палатку открывать, вновь шевелит кивки.




Наблюдал такую картину не раз. Ловишь, ждёшь, надеешься, изобретаешь разную тряску или остановки делаешь, наживку заменишь, иль поправишь на крючке. Рыба будто не видит оснастку. Как только отвлечёшься, отвернешься, и край глаза сигнализирует, быстрее обратно. Уж, успел, твоя рыбка. «На «нет», и суда «нет». И как она чувствует наши мысли, эмоции, настроение.

Настроение отдельное дело, коли едешь просто отдыхнуть, побыть с природой, с друзьями погутарить, дак и рыба никогда не обижает. То бывает, приготовишься, прикормок наделаешь, песку, червя, глины или скумбрии намешаешь, удочки не раз переложишь, луну с водой и ветром сверишь, за давлением следишь беспрестанно. И в итоге, разочарование. Будто, чем настырнее себя к с природой ведешь, тем более она к тебе боком поворачивается. Может и в жизни так, может надо легко и радостно ко всему относиться, с улыбкой принимая и солнце, и снежок. И тогда наверняка, прям из мульта песня, заструилась в голове и наполнила улыбкой сердце.

Наполнен стакан русской водочкой. Ну, как тут в мороз да с запотевшим стеклянным краешком, обязательно вторую за рыбалку.



Корюшка вновь шевельнула кивок. Блик, и как же раньше я на него не ловил. Все собирался. Иль может опыт и интуиция с годами приходит. Ведь сегодня в пять утра будто кто-то в бок толкнул. Вставай. Поднялся.. Достал блесны, помня недавний разговор с товарищем, надо новое пробовать.

Рассыпал одну коробку блёсенок на стол, вторую. И тут с самого низа две, похожие на ушастых бабочек. Покрупнее и помельче. Они меня сподвигли и новые уды леской намотать и новые кивки поставить.

По кивкам вообще не нарадуюсь. Теперь понять не могу, зачем раньше пластинчатые использовал, выгибал их вверх, настраивал (на фото слева). Так удобны крупные шарики на мягкой пружинке. У меня с десяток разных оказалось кивков. Дома прикинул по весу блесны. Привешал, пригула к низу. Понял, что в воде полегче блесна будет. Оставил, хотя сомнения были. Как разместил уды на лунках, прям глаз радуется.



И играть. Песня. Качнул, шарик отыгрывает вместе с блесной. При том с девяти граммовой прям в руке чувствуется игра. Любое шевеление снизу передаётся на кисть.
Поставил на лёд, можно чуть пальцем иль черпачком по кивку задеть, он пару раз еще отыграет по затухающей. Корю то сегодня и нужно.



Колебание и затухание по амплитуде.
Вновь поклёвка.
Я уж рукавицы скинул. С утра так грустно было и сейчас, как весело сейчас, играют мои уды.

Горка мороженных рыбок растёт. Понимаю, что моим родным хватит теперь ни на одну жарешку.



Андреич заходит в гости,

[Александр Северный]

Андрей пару раз заглянул, да вновь убежал к себе в палатку. Старается подловиться. Молодец. У нас же с Андреечем много разговоров. Оба служили и оба с одним чином в отставку вышли. Есть, что вспомнить и в тож время он меня постарше. Уши развешиваю, уму разуму учусь.

Так и летит рыбалка. То атака сабельная коря,



отобьюсь, передых, то беседа задушевная с товарищем. Прекрасная штука  эта жизнь.



В 11.00 вода повернула на убыль. Рыба стайками подходила, течение не ослабевало, и думалось, так и будет.



Да, оно, конечно. Улыбаюсь сейчас. Пала вода, подо льдом оставив чуть больше четверти. Время сиговое наступило. Корюшка затихла, отойдя поглубже. Лишь редко, редко пошевелит кивок. Да и размер помельчал.



Андрей кричит, пора собираться. Да я готов.
Укладываю уды, пересчитываю улов. Надо же 109 корюхов и одна навага.



Выглянул на улицу, с кульком на перевес, чтоб похвастать перед Андреичем. Да кулёк меня перевесил, бухнулся на коленку на лёд. Больно и смешно. По делом. Неча хвастать. Упихал рыбу в кузов. Остальное пришлось в кульки паковать.

Быстро собралась палатка, нырнул в ножны бур. Андрей уложил бережно поклажу в машину.
Оглянули наши прекрасные просторы. Вдохнули полной грудью и покатили по нашим бескрайним няшам домой. Пока взморье. Как ты прекрасно, как хорошо жить. Да и рыбку на новые блесны ловить тоже нравится ))

Виновницы рыбалки



С уважением и до встречи в следующем походе, их много еще будет!

АС 14 февраля 2012 года

[Александр Северный]

...
...  Пробег в полста км. Светлое, Черное, Сумара. (21 февраля 2012)

Вот и наступили солнечные теплые денечки. Только вернулся с СОяны, не успел дома вещи разложить да впечатлениями с друзьями поделиться, уж душа просится на волю. И на следующий день едем в мотопоход с рыбалкой.

Еще в потемках загрузили в Газельку своих "Следопытов", в девять уже на старте за гарнизоном Талаги, на отворотке с бетонки на Часовенскую. Это, как раз у вторых труб, что бетонку пересекают, налево.
Кони еще с соревнований не остыли  ,)



Ех! Прогрели движки, втопил газульку. Мама, ми, по буранке полетел, аж, страшно, так и вспомнил рассказы ребят с соревнований. Колдобистая Буранка, чуть не выкидывает. Оглянулся ребят не видать, притормозил, подождать надо. Едут, по буранке не заметил, как до дороги на второй привод доехали. Не, не интересно по дороге. Свернули по зимнику, напрямки. Бураночка чуток снегом занесена, на болоте почти вровень, приятно встретиться с девственностью следа. Дерева наклонены со всех сторон, куржой иль маленькими сугробами украшены. Ой, опять отстали. Замечтался я.



Вскоре слева накатанная буранка со второго привода присоединилась, потом с дальней дороги, прям на отворотке на Монатью. Дальше все на Монатью, мы прямо.
Встретил деда на розвальнях за ней едет потихоньку. Обогнули его по целине. Неча, лошадку пугать. Эх, снять бы, новое и старое рядом. Наверн, правильно вечное и проходящее.
Еще с километр, два и начались великие Лодемские болота. Выглядываю сквозь сосновую поросль вдоль дороги, просвет на болото чистое. Уж, думал зарос за два. Года, сколь времени, то тут не бывал. Есь. Сворачиваю, сам прикидываю, пойдет собачка или нет. Ой, ей! Как по асфальту. Ребята за мной. Чем дальше в болото, тем шире расстояние меж сосенок.
Приостановился их пождать. Идут ли их кони. Жужжат.



Диме бочком надо объехать, не стоится на путике



Ага, попался, с санок в снег ухнул, стоит. Не понял, мол.



Пухляк он, такой. Точнее в этом году снег странный, он перемороженный, и как мелкая ледяная крупа пересыпается. Качаешься на ноге, и стопа глубже и глубже погружается. Иногда не верится, что толщина покрова почти метр. Дальше прицелился по едва заметным ориентирам на мостик, что в прошлый раз через мелиоканаву проложили. Попал сразу. Да не поверил себе. Надо ж.
Мостик, правд, узок, оказался, под снегом не разглядел, сунулся на него, ель удалось выправиться на противоположную сторону.
Ребята за мной. Слышу, кто-т сзади в канаве ревет мотором. Ладно, выберутся, троплю!

Эх, как приятно лететь по целине, и разве можно было об этом раньше подумать.
Обхожу сосенку слева, теперь через оконце болотное, в кочку влетаю, меж деревцами, ныряю под ветки снеговые, уж и старая Буранка, теперь прямо в лесок, маневр, еще, и проглянулась озерина. Ишь, попал.
Выскакиваю на Светлое.
От, оно лежит, як блюдце, нетронуто никем. Вау. Лечу под любимый бережок. Там окуша, наверно, заждалися!



Не намного от ребят удалось оторваться. Красиво идет, со стороны, аж дух захватывает.



Крепкого чая за приезд



И бур в руки

[Александр Северный]

Ледок то мощный сей год удался



Водичка светлая



Достаю маленькую крохотную желтую вольфраминку, кристаллик, величиной со спичечную головку. Глубина около метра. Первая проводка до верха. Опускаю на дно, и вновь мелко трясу и поднимаю выше. Тык. Промахнулся. Хитрит окунишка. От дна с четверть успеваю поднять, поклевка. Помощнее. Подсекаю и бережно вывожу на лесочке 0.06. Первый на безмотылочку есть!



Почти с ладошку, поперек



За ним второй, Ладнонью не обхватить.



Следующий окушок стал капризничать. Подхватит мормышку и выплюнет. Я даж подсечь не успеваю. Да и понятно, на дворе февраль месяц. Глухозимье, нечай.
Буру бур, прохожу подальше вдоль берега.



Ребята уехали тропить до Черного озера

Лунка за лункой.
Окушки по паре показывают.



Солнышко сквозь порошу проглянулось

[Александр Северный]

Красота на озере открылась



И в правду, озеро Светлое!



Вскоре заурчали моторы, ребяты возвращаются

Покрутили змейки, показали своих красавцев "Следопытов"

Подвожу итоги рыбалки. С одной лунки нормальный уловчик за час. Надо и  с других собрать



Пора ехать на Черное озеро, дорога пробита.



Ребята вернулись довольные. Несколько мелиоканав штурманали в лоб и по косой. Где ходом прошли, где пришлось слезть с букса. Склоны слишком крутые, канавы узкие.

[Александр Северный]

Чёрное озеро встретило белым безмолвием. Жаль по нему ехать. Так ровна и безукоризненна его поверхность.



Выбираю место от истока ручья в реку Сумару



Тишину наполнил рокот моторов. Хлопцы летят. Перекусили. Отправились они телефонку заброшенную в направлении Сумары разведывать.



Я ж рыбалочкой занялся. Пробурил две лунки от ручья. Влдичкая тёмная.



Глубину замерил. Мало. С метр подо льдом. Посидел, половил, помедитировал, тишина. Продолжил рядок дальше от берега. Глубина в каждой лунке на четверть больше.
Запустил. Приподнял до льда. Вновь запустил, сантиметров двадцать от дна шевеление. Будто чиркнула льдинка. Подсек. «Ммм,- сомневаюсь, - рыбка ли?»
Отпустил на дно и, еле мелко тряся, поднимаю. Тюк. Слабенькие, едва заметный. Мигом парирую. Их, попался. Вывожу кверху. Лишь бы посмотреть, кто там проказит. «Ой! Окунишка какой красивенький и малехонький!»



Глаз то большой. Поди, взрослый уже.

[Александр Северный]

Ещё окунишка клюнул. Третий. С лунке по окушу.
Перемещусь ка в заливчик.



Здесь будет клёв!



Оказалось, мельче на две четверти. Рыбы нет. Оглядел озеро. Где ловить? У ручья пробовал, в заливчике северо-восточном тоже, что ж вода богаче кислородом обычно на мысках. Иду.



Начинаю метров с десяти от берега, раз уж водоем показал себя мелким



Три лунки вполне достаточно



И в первой сразу Поклевочка. Опять сынок матросика. Неужели они здесь больше не растут



Снегу на озере немного. Ходить удобно. Проверил дальние лунки. Тишина. Вскоре буксы затарахтели на болоте. Подъехали ко мне. Усадили в волокушу. Поехали дальше собираться и странствовать



Избушка на берегу озера Чёрного «Аэропорт» называется



Всё чин по чину

[Александр Северный]

Надписи серьёзные



Хозяин на столбу значится



В избушке обжито



Вид на озеро чудный.



Расчитили стол и скамейки. Обедать пора



Разные мысли, толи по Телефонке пробиваться на юг, на Варавинскую лыжню-буранку, толи попробовать до реки Сумары пройти.
Ребята пробовали пройти по заброшенной телефонке на север к Часовенской. Заросла, не пробились. К Сумаре тоже выхода не нашли.

Разговариваем, сами след тонкий замечаем, по компасу от избы в сторону Сумары.
Что ж после сытного обеда дерзнем.
Пересекли болотце у озера, потом краем гари выпавшее пошли, слева канава появилась мелиорационная. Чем ближе к Сумаре, тем дела хуже. Поперли молодняки, корни вывороченных ураганом деревьев, канава вся молодняком заросла. Остановился, чтоб сориентироваться. Провалился почти по пояс. Вот же ловушка для снега и людей. Лосиные следы встречаются, самое место им от охотников здесь укрываться.



Выехал в куст. Блин, и как тут пробираться. Ни пешему, ни конному.



Ребята сзади пробиваются.



Да и их валит с тропки. Мягкота кругом

[Александр Северный]

Павел прикинул, где та речка, что Сумарой кличут.
Осталось двести метров. Часа на две не меньше, коли так ползти. Рядом лес возвышается. Пробую туда уйти. О! Чудо, гораздо лучше. Следопыт легко идет по лесу, основное найти проход меж деревьев. Да, это ж не Бураша. Ему гораздо меньше надо. Лезу вперед. Терь уж куда-нить пройду в чащобнике. Мой первый опыт ползания на буксировщике по таким увалам. Сюда и буран ни каждый сунется.



В жизни оно так, коли взял цель, то иди до конца. Это и есть счастье. И звезда, тогда Путеводная-Полярная вдруг появится, и любовь, и всё сложится. Жаль, что только к полустам понимаешь истины, что неоткрыты были по младости



Лихо стоять с ребятами на высоком берегу Сумары. Зрить вокруг, да ухмыляться. Легко оно казывается, когды обратно то посмотреть.
Рядом печь стоит. Была видать здесь изба краса да вся вышла. Память о былом Илье Муромце, что возвел на сим чудном месте четырехстенку красавишу. Пямять о детках его, что забыли край свои. Ничего, все вернется на круги свои, и мы к земле и тайге вернемся. Все пути сюда приведут, как и наш привел.



Спустились с пригорка в речку. Места раздольные, излучина шикарная. Так руки и просятся побуриться. Да уж далеко заполдень время.



Решили пообедать, да другой путь обратно искать. Не хотелось по Сумаре выходить на Варавинскую дорогу, слишком просто получается.



У Паши последний раз включился джипиэс. На нём он разглядел, что через две излучины ниже по течению можно снова выскочить на Лодемское болото. Шикарно.

По коням.
Посчитал две излучины. Увидел канаву. Канава точно в болото ведет. Вот только какая она по счету. На джипиэсе их три показывало. Наше дело правое. Проехал раза три вдоль берега, выбрал где проход попрямее к просматривающемуся просвету и рванул в лес. Только меня и видели.

Просвет оказался густо заросшим молодым сосняком болотцем. Букс с трудом пропихивается сквозь стволы. Санки углами цепляются. Так бы взял и отпилил, под форму лодки нос сделал.

Проеду, прикину куда дальше. Вновь вперёд. Одно классно, что буксировщик с места в целике трогается.

В конце концов, пригреб к какой-то канаве. В начале хотел рядом ехать, потом сосняк до того загустел, что и речи не дал. Что ж, ныряю на дно. Может переваленных мест будет немного. Метров двести еду, как по бульвару. Уж, обрадовался счастью. Впереди пару валежин препятствуют движению. Одна пала под моим весом, вторую буксировщиком с ходу продавил.

Дальше глянул, что-т грустно стало.
Остановился, ребят жду.



Подмогу поджидаю. Наконец услыхал треск движков, ладно, вперёд до упора



Упёрся метров через полста. И на сколько глазу хватало канава, заросшая плотно, да ещё в густой лес повела.

Решили выбираться на болото. Горельник поваленный, меж ним соснячок плотно поднялся. Жуть – не путик получился. Меж деревцев пролезу.



Волокуша «стоп» командует.



Приходится хитрить.
Бочком, бочком!



Одну канаву перелез, вторую, третью. Красиво со стороны было посмотреть, как проезжал. Эх, техника, до чего мощна и вседорожна ты стала. Диву даюсь, проходимости.



Последняя, за ней след наш. Присел, чайку хлебнул. Основная команда подтянулась. На штурм канавки  :-D

К вечеру заехали в избушку «Аэропорт». Печку затопили. Скатался на буксе за дровами. Оказалось, у избушки дров нет, пришлось, аж, в буераки возвращаться. Там дров на деревню хватит.

Пока чай пили, посушились. Стемняло. Домой возвращались с фарами.

Маршрут: Светлое-дорога на Часовню - Отворотка напротив Монатьи на лесовозку – лесовозка – Варавинская Буранка - Атомка-новый мост через Юрос – Юрос - объездная дорога, вдоль Карпогорской ж.д. – автовокзал.

За день по грубому больше полуста км накрутили.
Да, спасибо хояевам избушки за уютный дом и дрова. Очень все понравилось.
Вот, пожалуй и всё.

До встречи друзья.
29 февраля 2012 года АС

[Александр Северный]

...
............................................................................................. «Эх, дороги...
............................................................................................. И бескрайними путями,
............................................................................................. степями, полями
............................................................................................. Всё глядят вослед за нами
............................................................................................. Родные глаза....»

... Сояна - Жемчужина Руси

Ну, всё, пакуемся


Пакуемся


Пакуемся. Верёвки на месте, лыжи приторочены. Иван разбужен, и вспомнив о пятидесятилитровой канистре, загрузил её в багажник.
Можно трогаться

[Александр Северный]

В четыре у дома, в пять выехали из города. Впереди полтысячи километров зимних дорог. Забрался сегодня на заднее сидение, последний рассказ о пробеге на Ижмозерье закончил в полвторого, в три же поднялся. Под обсуждение предстоящей краеведческой и рыболовной экспедиции, мерное рассуждение Ивана и Саши, покачивание автомашины, то окутаюсь пеленой сна, то выплыву поучаствовав в обсуждении. Первая остановка в Белогорском, 25 грамм, коньяка. Буфетчица на меня смотрит с непониманием, борщ, чаек, выкрученные лампочки в уличном туалете и мы снова на свободе. Не доезжая Угзеньги, груженый лесовоз ушёл попрямой с дороги. Заправка в Пинеге и первая остановка на приволье.



Панорамная фотосъёмка Кулогор



и Кулойского канала.



Небо низко низко надвисло над горами. Облака вот-вот зацепятся за коньки изб, и кажется, что так и останутся на привязи, как корабли на буях.



Грядами ровными, будто войны северные вдоль Пинеги движутся


Далече за рекой видна Пинега сама. Дымит трубами, греется от морозов проходящей зимы.



Лезем вверх в Кулойгору, интересное рубленое здание без окон. Жаль не остановиться. Чувствую в нём шелест исторических страниц.



Пролетаем отворотку на деревню Кулой, жаль, откладываем на лето фотосъёмку деревни.

По пути попадаются косачи. Ребята, Иван с Сашей, заядлые охотники. Тормозят. Занимаются настоящей охотой с фоторужьми. «Есть, попал!» - шумит Саня



«Я сразу двух снял»,- вторит Иван

[Александр Северный]

Крест узникам Кулойлага. Обвит колючей проволокой,



вечная память.



жертвам сталинских репрессий в Кучином Носу



Под ним обгаженный сугроб, брошенная бутылка водки,



рядом беседка с выломанными из крыши досками. Иван пытается защитить, то городские. Обрубаю местные, мезенские-пинежские, кто ещё тут грибы, ягоды собирает.



Совполье

Совполье, прекрасные щи, чаёк и разрекламированные блины на минус три. «Раньше большие и тонкие были», - комментирует Иван. Ковыряю вилкой. Сейчас маленькие и толстые, отпихиваю так и недоев приторно сладковатую смесь оладьев и блинов.
Через километр отворотка на гряду деревень под общим названием Совполье. Осматриваем с холма. Как тут привольно.



Позёмка разыгралась не на шутку, того и гляди, дорожку переметёт



Въезжаем в деревню, узкая улица старинных деревянных домов ниспадает к Немнюге. Да, тут надо отдельные день выделять, чтобы запечатлеть настоящее достояние республики, исчезающее на глазах.



Настоящий вековой великан.



Под кровлей год строительства. О! 1907! Говорят, что дома больше века не живут. Оказывается, живут!



Стоят, как морковки



Даже новыми окошками принаряжаются



Есть небольшие сказки, произведения народного творчества



«Сегодня в Клубе будут танцы, кино, концерт и дискотека»,- так и вспоминаются слова старой песенки доперестроичных времен



Даже в этой глубинке жизнь бьет родником
[

[Александр Северный]

Кимжа

Убегающая к горизонту стрелой автострада



Вначале река Кимжа. Ледовая переправа



- Интересно, рыбку то тут ловят, - произношу, глядя вправо вверх по течению



И в подтверждение моих слов за переправой ниже по реке, несколько набуренных вряд лунок, рыбачок. Махнул рукой. Что-то тянет. Вытащил! Наживляет.
- Ух, давайте остановимся!
Меня уговаривают ехать дальше.



Деревня Кимжа

Через километр, может чуть больше, отворотка.
- Заедем?
- Обязательно



Кимжа,  постарше Архангельска будет. Основателем села считается Немнюжский крестьянин. Вот история не указала с какой речки Немнюги он выходец. Той, что у Совполья течет или, та, что у села Немнюга.



Первая встреча с мезенскими лошадями.



Лаечка любопытная выбежала навстречу, да задержалась со своими друзьями, они нюхают, роют мордами. Траву из-под снега достают, и она заодно помышковать решила, забыв о нас. Много тут всяких бывает.



На въезде охранные и памятные кресты.



Старая ветряная мельница, прям живые Малые Карелы



Огромное поморское село. Здесь оно и жило в таёжной глуши. Своими праздниками,



делами и обычными заботами.



Занесённая калитка к памятнику погибших героев. Сегодня 23 февраля.



Деревянная церковь на реставрации припорошена давним снежком



Смотрят полусонные избы на последние дуновения Северной зимы. Февраль уходит, придет весна в природе и в делах людей.



Едем на переправу через Мезень. Широченная река. Сколько ж здесь рыбы. Выбираемся на правобережье и поворачиваем налево в направлении  Белого моря и града Мезени.

[Александр Северный]

Река Пёза

Пёза, в отличие от Кимжи, ни одного рыбака и оставленный на зиму домик паромщика. Почему-то вспоминается рассказ Федора Сафонова о походе со школьниками вдоль высоких красных берегов.

Переправа летом на пароме, зимой по льду



Берега величественные, местами обрывистые



Размах реки любого рыбака и туриста притягивает



Где-то там река Пёза соединяется с  матерью Мезенью



Паромщик живет на реке лишь летом. Получил когда-то лесозаготовках травму, сейчас его основная работа здесь. Домик у него уютный на левом берегу примостился. Синеет грибком на фоне неба.




Мелькнула на горизонте Мезень. Мужчина в тулупе, не спешно везёт дрова на розвальнях. Прям, деревенская идиллия, если б не 21 век на дворе.



Проехал чуть вожжами, по бокам коня поддав



Мезень

Легендарная Мезень времен Катерины и Иван Грозного встречай



Долго мечемся по Мезени в поисках открытой столовой, масла и контршайбы для бурана.
Столовая закрыта на непонято, что с завтрашнего дня, хотя уж и сегодня не работает. Кто ж перед праздниками будет в обед трудиться



Шайбы находим в Барсе.
Пьём чай с великолепной выпечкой в кулинарии. Остальное закрыто.
Кстати, выпечка отменная, и по ценам ниже Архангельских. На будущее планируем набираться пирожками тут.



Поколесив часа полтора по Мезени,



сворачиваем к реке.



Переправа через Мезень, обратно на левый берег, нам на Каменку.



Широка дельта Мезени. Левый берег ель рассмотришь.



Ну, всё, идти нам теперь пару км пешими. Оглядываемся, ГиБДД нет. Поехали