Таёжные записки

[Александр Северный]

Зимняя рыбалка на реке Мезени

На льду рыбаки, прорываемся к ним на машине. Бегу узнать, как рыбалка.



Камбала ловится на скумбрию и креветку. Ставится донка с тяжёлым грузом, от неё поводок с тремя крючками, на конце маленький грузик. Ставят до двух десятков жерлиц рядами.



Можно и кивком симпатичным снарядить



О прикормке никто и не слыхивал.
Лучше клюёт на прибыли, тогда течение почти затихает. К сожалению, нам не дождаться поворота. Рассматриваю улов. Ах, на сковородку бы



Желаю «ни хвоста, ни чешуи»,



Бегу к своим.



Машина мигом взбирается на крутой берег Мезени, на Каменку сплошные молодые боры.
Каменка встречает аккуратными одноэтажными домиками, обитыми вагонкой, к центру двухэтажные. Поселок довольно ухоженный, представлялся гораздо захолустнее.
На Долгощелье шикарная автострада. Все ждал, когда начнутся бескрайние просторы болот, видимые когда-то с борта вертолёта. Так и не понял, бесконечный притундровый лес с обеих сторон, нормальные мостики через речки. Разве что на Грубой речке ямка у моста.
Миновали отворотку на Сояну. Открылась пойма Кулоя и крыши Долгощелья.

[Александр Северный]

Деревня Долгощелье

51-й километр от Мезени


Познакомимся ещё с одной поморской деревней



Интересная конструкция перед самой деревней. Иван, говорит, что она давно не действующая. Напоминает старый маяк.



Ровные ухоженные домики окошками к реке  выстроились четырьмя рядами.



Центральная улица у самой реки.



Новенькие магазины, Дом Культуры,



парк с памятными досками и обелиском укрыт снежной пеленой.



Проезжаем до конца, дальше аэрополе, мы ж поворачиваем к огромному вентилятору.



Мысль была отличная установить ветровую турбину для выработки электричества. Исполнение тяп-ляп, ставили уронили, починили, вновь ставили, поломалась какая-то штуковина. Так и стоит ветряк памятником прекрасному проекту, почти уставившись носом в расположенное рядом кладбище.



Не-е,- нам не по пути, выворачиваем вновь на центральную улицу. Вослед за лошадьми.



Детишки катаются на лыжах с гор



Любуемся набережной.



Недоумеваем, как дети маленькие гуляют рядом с величественным обрывом.



Скрываются за окном очертания Долгощелья. Поморской деревни приютившейся на самом краю моря



Возвращаемся до отворотки на Сояну



Уже недалече осталось.

[Александр Северный]

Река Кулой

Последние километры.
Дорожка мигом похудела, пошли ухабами, ужалась в ширине. Придется подумать, коли разъезжаться. Переправа через Кулой.



Знак на 20-ть тонн. Лед тостый.



Противоположный берег покрыт густым ельником



С переправы ниже по течению видны избы Баланихи. Когда-то прадеды с Сояны и Долгощелья сходились в кулачных боях за тоню. Богатейшая она была по сёмге.



Немного попрыгали по ельнику, и о, чудо, дорога взмывает вверх на просторы сосновых боров. Даже неба стало шире. Ровная, широкая трасса, совсем не качает. Даже задремалось, да Саня, глянув на экран навигатора: «Через два километра деревня».
Смотрю в оба глаза, сколь мечталось побывать, и сквозь рядок сосенок проглянулась стайка домов на склоне. Ровное поле до деревни. Аэропорт. С Нового Года рейсов нет, открытый зимник лишил авиаторов пассажиров.



Забираем левее под лес

[Александр Северный]

Алмаз

И заезжаем с тыла, прямо к конюшне. Лошади, много, много, целый табун. Мезенская порода, способная жить почти без помощи человека. «Алмаз! Дымчатый! Это наш конь!»
Встреча двух друзей.



Волнующе.



Да, слова бессильны. Иван мигом взлетает на коня. Будто прирос к нему. Потом рассказывал, что с малых лет на коне ездил, так без седла.



Саня тоже не прочь познакомиться с Алмазом.



Вначале конь насторожен.



Косится на горожанина



Потом допускает к себе



Ивану в удовольствие показать фигуры высшего пилотажа



Эх, джигит!



Так сможешь радость, лицо сияет, эх,ма, почему люди не живут в деревне


Конь гуляет свободно, нам же ехать ночевать в дом.

Несколько поворотов. Останавливаемся у дома Ивана



Друзья. Мне бы столько в детстве и юности.



Завидую по доброму. Какое здесь приволье.
Для Ивана это родина. Его Родина.

Встречают радушные хозяева, родители Ивана, коренные Соянцы.

Тепло, просторно, уютно. Наваристый суп, м-м-м, ароматная картошечка с мясом и брусничный морс. Русская баня с паром и вениками, и долгие задушевные разговоры. И бесконечный непередаваемый наваристый чай.
Не могу напиться сей водицей




Ой, завтра же в три вставать. Пора, спокойной ночи.

[Александр Северный]

Новый день

Миг, и Иван объявляет подъём.
Так не хочется вылезать из тёплого спальника.
Медленно и уверенно сборы заканчиваются, завтрак улегся приятным теплом в животе, на улице ещё темень. Деревенька спит.



Укладываемся в снежник и санки, примерка по местам.



Лаечки неугомонный народец, Динара и Алтай, кутерьма, радуются, сейчас в тайгу.



Бурашка тронулся, санки устремились следом. Усаживаемся, укладываемся с Саней поудобнее, полпути обещанный бродвей, оставшуюся часть колотун. Буранка до того ухабистая, что мы об днище волокуши обколотим все, что у нас есть.
Лайки сопровождают нас, бешено несясь по следу, приотстают.

Иван останавливается после первого километра. Разминаемся



Посвистывает собачек, командует им «в лодку».



Команда в сборе. Разговоры оставляем на потом. Вперёд!


Движок выходит на максимальные обороты, санки разгоняются. Скорость нарастает упругий ветер, прячу лицо в ладонях, мысли несутся следом, обгоняют, завязываются в клубок, задремалось.

Слезайте! Снежник зарылся на крутом подъёме с реки. Рыбзавод. Точнее бывший рыбзавод, закрытый по чьей-то инициативе в 1964 году. Темно.

Штурмуем гору за два раза. Бураша поднимает санки по очереди. Вначале задорно разгонясь и задиристо бросаясь на бугор, ползя, постепенно затухая и к концу подъема с натугом преодолевая последние метры. Иван на бугре, мы топаем следом. В темноте проступают контуры двух строений, бывшей первоначальной школы, чуть поменьше, перенесённой из глубины заросшей молодым березняком лахты, и частный дом, где останавливаются сейчас рыбаки. «Под берегом несколько снежников, отдыхают»,- произносит Иван.

Мезенский тракт

Дальше  по Мезенскому тракту.
Последний раз по нему прорывались два Урала, везли косилки. Да так и не довезли, бросили посереди Палтуского болота. Долго всасывала трясина памятники бесхозяйственности, пока работящий соянец Сергей Сычев по лету не принёс за десятки километров тайги и болот тяговитый домкрат, да не подвел ваги. Высвободил косилки. Зимой же перевез в деревню. Разобрал, промазал, собрал. Одну успел продать, вторую колхоз быстро обратно себе забрал. Неча чужое брать, хоть и в болоте, как три года топленное. Из-за этой бесхозяйственности, безысходности, поиска на стороне причин своих несчастий пропадал постепенно могучий ранее колхоз.

Да, как-то странно, встреченные мной люди, не чувствуют себя хозяевами этой земли. Количество примеров превысило мыслимые пределы. Неужели насовсем отбило у нас чувство хозяина, ответственности за свои пенаты перед будущим поколением. Вокруг лежат богатства и они не кому не нужны. Ни беречь, ни пользовать их некому.

Похоже, созданный заказник, сохранив тайгу, лишил жителей чувства родства с природой. Тайга и деревня будто живут в разных измерениях. Вспоминаю, Ковозерье, где богатейшие избные городки по берегам, и здесь, избы общаки, потихоньку доживающие свой век.

Миновали озеро Кучемское. Полпути по колдобинам. Нашел положение тела, при котором ехалось в удовольствие. Перевернулся на живот, голову опер на ладони, чуть приподняв над санками. Получился отличный амортизатор.

Колдобины долбят так, что кажется, душа уж улетела, позвоночник превратился в мягкую ленту, ноги стали воздушными. Еду и убеждаю себя, что это лучший в мире массаж. «Приехали»,- сказал Иван. Приподнял голову, понятно, вторых санок нет.
Сидим с Саней в распадке в просыпающемся утре, рассматриваем поднимающиеся к небу сопки, поросшие тонкими стройными соснами. Ведешь по тонкой пигалице галзом, вверх, вверх, и только под небосклоном увидишь крону. Ух, и стройна! Кой-где лиственница, перегнав сосняк, раскинула крону над лесом. Будто курица-наседка, оберегает своих деток. Прошелся вперёд, буквально через пятьдесят метров развилка. Понимаю, что на Елдому и Кучему. Да лучше вернуться к санкам, слишком уж тут закручены виражи Мезенского тракта, могу и ошибиться, нетуда пойти.

Нарастает гул приближающегося бурана, Иван притянул потерянные санки. Снова цепляем, как положено по порядку, забираемся с Саней в первые сани, поправляем шкуры, взбиваем сено. Иван плавно нажимает газ, трогаемся на встречу с бывшей деревней Кучемой, бывшим поселком Коммуна.

Оказалось, осталось рядом.

Ребята понукают, вставай. Поднимаю голову, огромная поляна с одиноко стоящей избой. Правее развалины, какого-то строения. Ближе к берегу поминальный памятник с чьей-то фотографией. За домом вдали угадывается банька, зияющая на мир проёмом отсутствующей двери. Бывшая Коммуна здесь была,- поясняет Иван.

Изба занята, здороваемся с жителями, приехали на рыбалку втроем. Что ж, нормально, все разместимся. Тороплю Ивана на рыбалку, хариус и с утра вполне может поклевать.

Здравствую речка Сояна

Буран скатывается с крутого угора на реку. Мы с Саней следом пешком. Иван так увлекся, что забыл нас и шпарит в газульку, уносясь за поворот. Мы неспешно шествуем по реке. На противоположном берегу тоже памятник, пытаемся рассмотреть,



через приближение фотообъективов. Забраться в косогор по снегу почти немыслимо.
Жаль, не удается разобрать надпись.



Иван на полных порах летит обратно.



Смеёмся, мол, специально сошли, стелу рассмотреть.
Иван рассказал потом, что Памятник последнему жителю Коммуны. Все разъехались, лишь он остался до конца. Поражаюсь его стойкости, и вере. Неужели до последнего верил, что жизнь на реке возродится, что люди вернутся в Коммуну или старую деревню Кучема. Одинокий пилигрим, верный своим убеждением. Преклоняюсь перед его выбором, какие бы ветры его не сподвигали на отшельничество и одиночество.

Несколько километров по реке



Оборачиваюсь, как там Саня. Сидит грибком.



Иван указывает: «Здесь!»
Излучина с противоположным обрывистым берегом.



Под левым берегом бьёт стремнина

[Александр Северный]

Выбираемся из санок. Встряхиваем кости, вроде всё цело. Неужели приехали. Осматриваю, дивлюсь, в рассвете утра проступают неведомые красоты. «Ох-ах!»

- Что ж здесь, дак здесь, накрывай!



Неспешный завтрак в кругу вечных друзей



Иван показывает на куст, ловить отсюда и до той свешивающейся с берега ветки.
Понятно, начинаем буриться, готовить снасти. Саша начинает на мормышку, я ж перебираю блесны. Пробую одну за другой. Без поклёвок. Наконец останавливаюсь на Кобре. Еще в последних сумерках наступающего утра Саня вытаскивает первого хариуса.



Так, вновь обхожу лунки, прямо у Бурана резкая поклёвка, подсекаю, уда пригибается под тяжестью упорствующей рыбы. Несколько мгновений борьбы и на поверхность вылетает мой первый хариус.



Настроение расчудесное.



Больше года не был на харюсовой рыбалке. Бурим несколько лунок в ряд. Перемещаюсь. Как и раньше, если хариус есть. Он сразу показывает. Стараюсь выманить его сотоварища.




Удается лишь на следующей лунке.



Смещаюсь левее от берега, не могу достать дна. Иван меряет палкой, примерно два метра. Тяжелую блесну поднимает над дном. Течение сильное, кивок постоянно колышется, будто на сильном ветру. Иногда глубинные струи до того сильные, что происходит резкая потяжка вниз или подбрасывает вверх. Иногда не выдерживаю, подсекаю, нет, не рыба играет с наживкой. Достану блесну, осмотрю, черви не тронуты. Саша штучки четыре уж поймал.

Перемещаюсь ближе к берегу. Есть!



Тройничок целиком захватил. Жадный, поди



Следующим попадает мелкота



Осторожно снимаю его



Отпускаю обратно в лунку. Плыви, расти, мужай, на радость реки и нам.

[Александр Северный]

У Сани кто-то долго теребит. Подсекает с муллионной попытки. «Ба, да это же бычок подкаменьщик. Занесён в Красную книгу». Иван рассказывает, сколько их у деревни водится, и как они в детстве с братом с ними баловались, ловили руками и под камнями.
Рассматриваем маленького морского черта, ближнего родственника нашей ряфче. Может это один и тот же вид. Только то в море, то в речке живет.



Запускаем обратно в лунку.



У меня сильная потяжка. Хариус крепко бьёт в руку и упруго тащит блесну вниз. Приятно вывожу в лунку.  Хорошо леску покрепче взял, не сойдет.



За ним второй



Парочкой подплыли.
Зорька начинается



Да пора перекусить, да руку направить, дело тогда пойдет по настоящему. После плотного завтрака продолжаю обследование берега. Оказывается, наша тишинка всего метров двадцать длинной, хариус подходит к трем, четырем точкам. Левее, ближе к берегу, слишком мелко, правее - глубоко, поклёвок нет.

Выправляемся на дальнейший поиск, где-то ниже есть заветное плесо. Едем, речка до того красивая и манящая, что готов буриться без конца. Первая пара ножей заканчивает свою службу, попал лед с песком. Ставлю новые, ругаю себя, что лишь взял одни на смену. На плёсе и на повороте тишина. Ехать дальше оказалось нельзя. Глянули, бензина на пределе. Бурашка скушал полторы нормы. Появились сомнения, что сможем ли обратно вернуться. Приходится усмирить свой рыбацкий пыл и вернуться на обловленный поворот. Лишь запустил блесну, сильный тычок, подсекаю. Вновь харюсок подошел. Проверяю остальные лунки. Больше не клюёт, ладно, пусть отдыхают.

Беру бур, смещаюсь к левому берегу, под открытую стремнинку. Видно, вода уж пробила себе путь и вольно сверкает на поверхности. Двигаюсь осторожно, тем более сегодня погода теплее, чем в прошлые дни. Сояна своенравна, в миг лёд подмоет. Бурю, пробую, ищу. Течение сильное, поклёвок нет. Ближе к островку, тоже тихо. Оглядываю округу, мест столько, что мне за сутки все не проверить. Если при ловле окуня можно бурить, например, на озере лунки через 20-25 метров, и можно считать, что место изучено, то на речке при поиске хариуса через метра два. «Хм, ладно», - начинаю прокладывать путик на удачу. Побывать бы тут летом.

Выхожу почти на середку под замерзший битый лед



Отсюда видно, что Саня затих под самым бурашей.



Проверю новое место.

Глубина метра полтора. Блёсенку почти не сносит. Достаю дна. Приподнимаю, подкидываю. Считаю до трех. Вновь подброс, замер кивок в четверти от дна. Теперь считаю до четырех. И так с нарастанием на один. На «семи» тычок. Похож, на сиговый. Вялый. Подсекаю, мимо! Вновь опускаю. Подыграл. Тырк. Мимо! Да, что за такое.
Вновь подыграл. Ель задело. Поднимаю блесну. Червяк отсутствует. Кто-то балуется. Подживляю червей. Больше не хочет. Что ж раз рыба заинтересовалась, провожу разведку участка по полной. Бурю справа, слева и ниже по течению метрах в трех три лунки.

На правой глубина больше на полметра. Течение кидает блесну из стороны в сторону. Кивок отыгрывает постоянно. Поклёвок нет.
Слева, мелко, меньше метра подо льдом. Играю минут пять. Закладываю разные пируэты. Останавливаюсь. Жду. Нет.

Спускаюсь на последнюю. Блесна ложится на дно. Глубина меньше центральной лунки буквально на четверть. Легко подбрасываю, замираю. Приманка отыгрывает на кивке. Раз, два, затихла. Кивок шевельнуло вниз. «Ну, что же ты?» – мелькает мысль. И вместе с ней рука уж взлетает вверх.
Леска натянулась в струну. Так, так, поет уда, мгновения превращаются в секунды. Только б не сошел. Только б. Вывожу. Выдыхаю: «Он!» Танцую польку-еньку. Или еще какой танец. Не важно. Ничего уж не важно. Только я, тайга, река и эта небольшая чудная рыбка.



Рассматриваю повнимательнее речного голландца. Плавники переливаются на свету, играют парусами. Вот это дело! Ещё бы долю мгновений и плакал бы мой улов. Тройник зацепился лишь чуть за губу.



Поправлю червяка. С замиранием отправляю блесенку вглубь. Останавливаю кивок над дном. Блесна, сыграв пируэт в тоще воды, выходит в отведенное положение. Раз, два затихает кивок. Потяжка! Есть.



Веду кверху. Этот покрупнее. Эх! Дело то налаживается.



Следующий прихватывает блесенку полностью



Так, что ниодного червяка не остается. Ишь, азартный какой.

[Александр Северный]

После нескольких атак рыба затихает. Делаю круг из лунок. Глубина другая или упругость струи уж не та. Нет хариуса. Надо же стоит в одном месте, возможно под свалом. И в других не кормится.

Вижу, как Иван забирается на сопку.



Слышен стук топора. Огромная сушина лиственницы с шумом ухает на реку. Умело подталкивает её через майну, подводит веревку и бураном вытаскивает на крепкий лёд. Разделанные чурбачки высятся городком. Ожидают вечерней поездки в избушку.



Подходит ко мне. Раньше бы подошел. Тут же удар, чуть из руки уда не выпадает. Подхватываю её почти на лету. Дергаю впопыхах вверх. Опаньки! Есть. Веду быстро кверху. Никак не хочет в лунку забираться. Ничего, посильнее тяну. Есть!



За ним второй!



Радости то сколько. Алтай миролюбиво поглядывает на двух взрослых смеющихся, размахивающих руками и веселящихся, как дети.


Иван закладывает новый путик. Ищем хариуса. Должен же он где-то нас поджидать



К сожалению, слив больше не даёт результата. Возвращаемся к снежнику, на «базу».

Выбираю излюбленную лунку. Мах, второй, третий, остановка. Надо же. Не верю своим глазам. Я где-то ходил, рыба то здесь. Кивок отыграл вниз. Подсекаю. Еся!



За ним второй



Перекур.
Иван под берегом, прямо на льду уже ладит костерок. Будет знатный ужин.



Саня выманивает хариуска



Поставит удочку, потом снова подыграет. Проявляет разный подход. Рыбка у него сегодня капризничает. Он её постепенно уговаривает.



Почаще харюсок бы поклёвывал. Сколько он радости приносит.

[Александр Северный]

Решаюсь поменять проверенную «Кобру» на «Онегу». «Кобра» более широкая и на течении колеблется. «Онега» имеем более вытянутую форму. Больше напоминает пульку.

Запустил. И тут же поклёвка. Надо же, как клёв зависит от формы блесны. И где же я раньше был! Целый день думал, что подобрал одну блесну и лови на неё. Оказалось, надо было дальше экспериментировать.



За первым второй не задержался



Потом еще поклёвка. Досадный сход. Даже Иван отвлёкся от приготовления ужина.



Бурчу себе под нос. Подживляя. Червячка. Тычок. Мелочишка. Отправляю обратно в лунку.  Ещё несколько харюзков.



День длинный задался. Немного подустал. Решаю чуток отдохнуть. Занимаемся ужином. Горячие макароны с консервой, чай, разговоры. Солнышко неутомимо клонится к горизонту. И оно, поди, устало за длинный день. Сколько сегодня всего произошло.

Подводим итоги рыбалки.



Вполне устраивает



Мои приманки. Виновницы сегодняшнего праздника



Пора в избушку. Несколько километров на снегоходе по ровному плату реки. Местами за ней выступила вода. Весна близится. Ничего, проскакиваем до Кучемских изб без помех



Вечереет. Сумерки постепенно собираются над избой. Колем дрова, топим печь, кипятим чай, ужинаем. Уж под ночь приезжают наши соседи по ночевке. Отбиваемся. Так пролетел первый мой денёк на зимней Сояне.

[Александр Северный]

Новый день

Сегодня выезжаем в Сояну. На день намечет лов окуня. Ребята посоветовали ехать на Кучемское, хотя вначале планировали на Боровое. Мол, там окушок, как с пулемета, и мелочь.

Нам лучше парочку покрупнее. Давно хотелось, что-то приличное на лесе подержать.
И вот загрузились в санки, спасибки избушки сказали.





Лаечки радуются новому походу в лес



Пока ребята правили поклажу,



обошёл с фотом местность.

До свиданья, последний дом деревни Кучемы и поселка Командировка,



До свиданье, погибшим на этой земле,



банька, пока, коли получится, мож попаримся,



избушка хотел сказать прощай, да коли приедем, мож и дрель и петли притянем, дверку в печи поставим на место. Вместо слова «здесь» будем говорить «наше».



Саня на память оставил лампу Я крестик

Прошелся вперед.



Лиственница-хранительница в курже стоит.



Махнул рукой, ну до встречи.
Закинулись в санки и полетели.

[Александр Северный]

Лицом вниз прилёг, так на животе меньше колотит. Саня, тот, то на боку, то сидя. Пару раз спинкой по спине так шибануло, уууу
Слышу, буран тормознул. Иван, что-т говорит. Приподнял голову, он на ущелье показывает. Холодный ручей его прорыл, ай-да, смотреть!

По лесу снега чуть выше валенка. Мигом до склона добрались.



Краса не описать. Распадок далеко-далеко уходит, и в дымке скрываются склоны и высоты.



Ух, захватывает душу, так бы и остался тут навечно сидеть, прям, подумалось, коль умереть, да под елкой схорониться, дак лучшего места и не найти. Говорю ребятам, тут бы скамеечку с навесиком поставить. Место обалденное. Самое то для остановок.



Собачки-лаечки за нами пришустрили. До чего веселы и ласковы всегда. Северный у них характер, северная душа.



Ребята фотами половили красоты, тож не отставал.



Пошли до буранки. Нас сегодня ещё озеро пожидает. Так бы с удовольствием день сей красе посвятил. До чего мило в тайге Соянской!

Забурчал Бурашка, воздвиглись на санки, поехали, покачивает, потрясывает, представляю, як массаж мне сразу десять массажистов делают, уж спину, то разомнут, точа. Пожалуй, и задремал.

Приостановилися, приподнял лицо, озеро с километра полтора раскинулось. Под противоположным берегом наши знакомые, что ночевали вместе в избе кучемской.
Рассказывали, что окунь тут хитрец, то клюёт, то не клюёт. Поедем, узнаем, как он сегодня на клёв смотрит. У ребят прыгает три окушка с ладошку. Не сказать, что здоровячки, и все покрупнее Ижемских. Что-то на жерлички поймали, да меня последнее время перестал прельщать этот лов. Знаю, что дома щучка еще в холодильнике лежит, остальные пущай плавают. Коли на блесну хватанёт, тут уж ей, зубастой, спуску не дам.

Отъехали от ребят в сторону вдоль тресты, чтобы не мешать. Забурились. Расселись по лункам. Тишина, красота, эх, может и ладно, что не клюёт. Иван: «Поймал! Поймал!». Оглянулся окушок с ладошку. Нормально.

Чёт у меня не ловится. Вода в озере светлая, рыбка стайками, похоже, передвигается, нашел стайку и будет счастье. Бывают такие озера здорово кормные, окунь сытый, он на мою приманку может час смотреть, потом решит её дернуть. Ты, то думаешь, там никого нет. На самом деле соберутся стайкой и смотрят, как блёсенка иль мормышка перед ними танцуют.

Дай ка, блёсенку оставлю в покое, проверю лунки безмотылочкой. Первая, вторая, третья дырка, ни гу-гу. Знать, никого нет. Обычно безмотылку, хоть чуток толкнет.

Вдруг вялая такая потяжка, будто кто-то придавил кивок. Подсекаю. Хлыстик натужно согнулся и будто из вязкого киселя мормышку вытащил. Бывает, когда крупная рыба приманку прижимает. Потащу её на себя, она просто пасть откроет, мормышка и выскочит.

Вновь запускаю ко дну. Шшш-шмяк, вновь таки дела. И кто-ж балуется, и главное не засекается. Сам тренируюсь, лесочка 0.06, чего бояться, не оборвет, ведь катушка не поставлена на тормоз. Надо ладонью приспущу.

Прижало посильнее. Да и сам порезче подсечку выдал. Поднимается лениво, правда, разгону нету, как у мелкого окушка. В лунку повёл, ах, красивящий растапыра вываливается на лед.

«Ого!» - радуюсь. Ребятам показываю.



Удивляются, как на малюську мормышку окушок приличный соблазнился.



Больше поклёвок нет. Похоже, один был, или стайка, удовлетворив своё любопытство и отдав дань месту, поплыла по своим делам дальше. Поди, свищи, где там она.

Смотрим, от соседнего берега снежник летит.






Рядом встал. Видать, у нас клев



Иван сбегал под берег, там тишина.



Саня вокруг по лункам нарезает. Рыб отсутствует.



Наши знакомые, что-то похаживают. Руки не поднимают. Хитрый окунь здесь, точно!




Просверлил ряд лунок в сторону от берега.



Сам побежал в лес, избушку посмотреть. Лыжи у него класс. На таких можно по любому снегу и наклону путик торить.



Я ж по лункам пробовать начал. Взял на вооружение блесенку «Русалочку». Её и сорожка и окунь жалует.

На третьей лунке уверенная поклёва. Прогонистый окушок, побольше ладони



Шумлю Сане, давай за мной, рыба клюёт.



Он, какие проворачиваются, одно удовольствие

[Александр Северный]

Дело пошло



Двигаюсь по лункам.  Ох, ударит, дак ударит. Пару, тройку раз подкинешь, замрешь, окушок, будто щучка хватает.



Оказалось, не надо на одном месте сиднем сидеть. Бури и передвигайся. Так и вспомню наставление опытного блеснильщика, рассказывали мне в онежском национальном парке на озере Нюхча. У него норма в день сто лунок. Всегда с достойным трофейным окунем приходил. Глянул на просторы озерные, коли сто заложить, то да.

В руку удар, поди сюда полосатый



Боевую блесенку на раз прижимает, вишь, как на девушку «Русалочку» зарится. Стосковался, поди, в глухомани таёжной



Ага, вон и  Иван бежит.



Подъехал, окунями любуется. Рассказал, что избушка на замке, следов нет. Чтобы ночевать, надо у хозяина разрешение спрашивать. Традиции местые. Коли хозяйское, только с позволения. Есть избы общие, там любой может остановиться. Что ж, вполне правильно.



Что-т окушки мне поднадоели. С десяток есть и хватит. Попробую «Коброчку», помню в прошлый год на Пачозерье на неё щучка баловалась. Как себя покажет в феврале. Ведь зима на дворе и глухозимье, как никак считается.

Наторил новый путик, лунок пять с ходу прокрутил. Не с сотню в день! Не. Не может быть. Запустил блёсенку в первую лунку. Тишь, да гладь. Во второй всё спокойно. В третьей. Подброс сделал до пяти посчитал. Тыкнуло, аж в хлыстик отдало. Вывожу в лунку с ликующим сердцем.



Ишь, «Коброчка» окушу тоже нравится



Поди сюда, поди ещё



Парочка. Дальше двигаюсь. Через одну дырку поклёвка. Один стоял. Теперь новая биссектриса. Иду на «Вы». Просто так ткнул пальцем и шесть лунок через 20-25 метров одну от другой заложил. Будет рыба. Только подумал. Блесну подкинул, сыграл пару тактов. Прижало. Леска достойно отыгрывает. Вода в лунке пошевеливается. Есть окунек на озере. Видать на стайку попал. Штучек пяток один за другим. В снегу прыгают, крутятся. С трудом блесенку к ним пристроил, чтоб натюрморт сфоткать



Новая лунка. Помельче. Интересно дно волнами идёт. Думал к серёдке глубже, оказалось бугристое дно, не явно выражены склоны, и всё ж канавки на дне присутствуют.
Раз, два, три. Удар. Радуется, ликует душа от клёва и рыбы красивой



Ребята за мной подтянулись. Смотрю, по лункам притихли. Тоже поклёвки появились. Может к вечеру разловится.

[Александр Северный]

То вначале давай чай пить, да, давай.
Разве откажешься. Долго упорствовал, потом сдался. Прибежал



Издали ребятам показываю. Клёв продолжается.



да, уж пора и домой собираться. Впереди почти полсотни километров до деревни.

Подошёл к Сане. Вот, блин, не клюет!



Ладно, удовольствие получили. Руку на окунях отвели. Десятка три поймали. Хватит нам. Грузи вещи.



Лаечки перед дорогой отдыхают



Не разбудишь



- Давайте, давайте, место освобождайте, ишь прицессы и прынцы!



Тронули потихоньку, до тайги долетели, прилег, дальше взлет падение, замер перед новым. Пред горою притормозил Иван. Метров двести поднимались. Он санки одни за другими затащил. Вновь качает Буранка. Успеем ли посмотреть Сояну до сумерек.
Успели. Скатились прямо на Горшок.



Фотали на ходу, Иван поторапливался к Рыбзаводу засветло.



Горшок с реки



Укрою камеру рукой и не могу удержаться, что не запечатлеть такую красоту



Пока, пока, лишь рукой успеваю махнуть



Сопки Соянские производят неизгладимое впечатление



Пролетаем мимо, и понимаю откуда название великих Соян пошло



И что правильно гласит легенда, что пришел в Сибири народ с Севера и назвал горы своим именем.

Сояны!

[Александр Северный]

Вскоре рыбзавод показался. Настроение чуть испортили кучи гильз от карабина на реке раскиданных, да битые бутылки, что рядками напротив вдоль берегов стояли. Почему местные не берегут своей жемчужины? Иль не отсюда они родом, иль пришлые какие. Эх, ма! С озера уезжали. Там, где стояла Тайга и потом Буран с местными приехал, остались торчать открытая консервная банка и бумага какая-то валяться. Пока до меня доходило, что это, Иван умотал далече от озера. Я ж все шары в голове крутил, как так! Ладно, проехали.

Не, уж выговорюсь. Сидят местные (уже наполовину городские) смотрят на Кучеме на печь с оторванной дверкой и говорят «здесь» и ... Мне не по себе стало. Как можно о родной земле говорит «здесь», типа «не у нас», так мы мимоходом заехали. «Наше», то там где-то квартирка уютная в городе и дети милашки, вывезем отсюда несколько мешков рыбы и будем счастливы. Не понимаю, ни сном, ни духом. Ясно промысловик он рыбой и лесом живет, ладно дома семеро по лавкам, иль несмышленый горожанин до рыбалки азартной дорвался и хочет в городе похвастать своими мешками рыбными, как же те кто родом отсюда и уже город их полностью кормит. Зачем им мешки, килограммы. Бесконечные трофеи. Не укладывается у меня в голове.

Смысл то в жизни в чём?

Спросил историю мест, деревни. Ни чего. Пустота. Может эта зияющая дыра  в нашей душе и заполняется мешками и рублями. И мы уже и на родине будто милой, так прохожие, собираем всё и до себя и показать другим свою крутизну. Не понимаю. Может кто объяснит. Зачем мы живем и в тайгу ездим? Отпустило. Продолжу.

Контора бывшего Соянского Рыбзавода




Рыбзавод. Река Сояна

Лесенка от конторы в гору к бывшему посёлку



Два оставшихся строения.



Слева, частный дом



Справа, перевёзенная ближе к берегу начальная школа Рыбзавода.



Место занято



Что удалось найти по истории Рыбзавода

Родом с Рыбзавода:
- Сычова катя (муж у нее умер)-Мелехова была
- Любовь Александровна Медведева, 1952 года, её папа показывал фильмы на рыбзаводе

Из воспоминаний:
Был четырех квартирный дом в нем показывали кино. Была пекарня, детсад, конюшня у леса, начальная школа на угоре. Рыб завод закрыли в 1964 году. Начальник рыбзавода похоронен выше рыбзавода Варзухин, лахта поэтому называется Варзухинская. Был наволочек, ставили сено стог. Памятник Варзухину цементный на левом берегу. От берега с полкилометра высотой с метр, серого цвета, снизу сантиметров 35, сверху 15 см. Раньше у Рыбзавода стояло пять плотин, выжимали икру, молоки и смешивали в тазах.


Так уходит История:

По запросу «Варзухин рыбзавод Сояна» в поисковых системах Yandex, Google Mail.ru Bing - Искомая комбинация слов нигде не встречается.

Вид с Рыбзавода вниз на реку Сояну. Под угором слева видна крыша бывшей конторы.



Вид на реку Сояну и на правый берег прямо с Рыбзавода



Вид с верха лесенки вниз на реку Сояну.



Контора Рыбзавода сверху





Окно с конторы вниз по течению



Вход в контору со стороны леса



Внутри конторы Рыбзавода



Интересно, балки покрашены каким-то зеленоватым составом





Печь, повидавшая виды. Так и стоит без дверей



Народное творчество в Красном углу. Памятник Пинежскому Лобанову 2010 ))



Окно на Сояну. Наш Бурашка под окном



Окно вниз по течению реки



До свиданья, Рыбзавод. Мы ещё вернемся



Тем более с помощниками и друзьями



Они всегда придут на зов



Впереди нас ждал теплый деревенский дом, чудный ужин, восхитительная банька, пар, Венечки и сто кружек несравненного чая с Соянской водой, ждали родители Ивана, прекрасные и гостеприимные люди, как весь и всегда Север.

[Александр Северный]

Новый день

Сегодня день выезда в город.

С утра гуляли по деревне.



Вначале нас Александр вывез на противоположный (левый) берег реки Сояны полюбоваться деревней



Верные спутники всегда с нами



Алтай



Солнышко недавно встало



Саня снимает



Незабываемые панорамы

[Александр Северный]

Потом обошли всю деревню



Сотни фотографий, кому интересно

http://pbl6ak.gallery.ru/watch?a=cDV-h33L
http://pbl6ak.gallery.ru/watch?a=cDV-h33O

В будущем сведем в отдельные темы по Истории деревни





http://sanatatur.ru/forum/viewtopic.php?f=123&t=8981


После прогулки отобедали на славу. Простились с гостеприимными хозяевами



И покатили обратно в город.
Не доезжая до Долгощельской дороги, разъезжались с трактором, который тянул уголок, чистил дорогу.



Немного буксанули



Потом замелькали названия



Километры



Переправы



Просторы



Так миновали Мезень и долетели до Пинеги



Заехали к Галине Александровне Даниловой повидаться, пинежскому историку и отличному человеку. Завезли гостинцы, да и рыбки свежей. Дальше была дорога домой в оставшиеся 200 км, небольшой ужин в Белогорском и поздним вечером благополучная посадка дома.

Пролетели четыре незабываемые дня в жизни. 1000 километров тайги, новые впечатления, открытия, мысли. Эх, как они прошли эти дни и как раньше тянулись. Вспоминаю, сравниваю и понимаю:
- Что именно так хочется, так надо и так должен жить человек.

Всем, До свидания.
И до встречи на Северных просторах.

С уважением и любовью АС  4 утра. 11 марта 2912 года

[Субарист]

С уважением и любовью АС  4 утра. 11 марта 2912 года

Дожить бы всем до такого года 
Спасибо, как всегда - познавательно.    

[Александр Северный]

Спасибо )))))))))))) Записался с утра  ))

[Александр Северный]

...
...Пичкозеро-Лебедьково (март 2012)

Давно мечталось зимой посетить эти края. На лыжах сразу всё не обхватишь. И задумали поход на мотобуксировщиках, заодно и линейку «Следопытов» обкатать..

В семь утра стартанули из города. Подгрузили собачек в машину и в 8.30 стояли на 24 километре Тучкинской дороги. Погода великолепная. Только, что выпавший снежок, толщиной пятнадцать сантиметров предвещал интересную дорогу.

Место нашего похода - http://wikimapia.org/#lat=64.7228647&lon=40.9621811&z=11&l=1&m=b



Нырнули на старый Мезенский тракт. Старая лесовозка на две четверти припорошена снежком.



По ней с полкилометра, отвернула в сторону, нам прямо. Трудно удержаться на кем-то давно пройденной лыжне. Нет-нет да и скинет в колею. В ней то снега по пояс. Пришлось чуть побарахтаться в сугробах. В итоге выбрались.

Выехали на болото. И такая красота представилась. Вперед уходит ель заметный след лыжни и вокруг нетронутая долина, поросшая кое-где зелеными шариками сосенок.

Не спешно краем добрались до озера.



Оно угадывается круглой чащей средь ниспадающих к нему необозримых болот.



Под противоположный берег, там рыба реально вкуснее.

Бурю лунку. Прям азарт пробирает, руки мелькают в круговерти движений.
- Жах, - на поверхность вылетели остатки перемолотого льда и темноватой воды. Пичк темное озеро и рыбка ему в такт. Чищу луну.




Запускаю малюсенькую желтенькую вольфрамочку, кристаллик, без наживки. есочка 0.06, кивочек спортивный.

Коснулась дна. Нормально, около двух метров и это метрах в ста от берега. Знаю, по лету, что озеро не глубокое.
Сколько здесь дней проведено. Позапрошлый сезон не вылезал отсюда. Стоянку вижу, далече на поляночке. Надо заехать, глянуть, как там наш бивак поживает. Издали угадываются перекладины навеса. Знать, всё в порядке.

Чуть приподнял над дном и, задав быструю мелкую тряску, продолжил движение вверх. Четверть, вторая начинается. Поклёвка! Ух, - встрепенулась душа.
В миг на  дно и вновь медленный спокойный, равномерный подъем с быстрой мелкой трясочкой. Четверть, и только, мормышка поравнялась с точкой предыдущей поклёвки, атака. Взлетает рука, упирается маленькая рыбка. Урра!,- первый Матроскин на ладони.



Радости нет предела. Не знаю почему. Всегда радуюсь первой рыбке.



И не зависит это от размера. Может встреча с озером и его подводным миром начинается. Сколько еще всего можно будет узнать о том, что не видишь, что можешь только чувствовать через толщу разделяющей границы.



Запустил, больше не клюет. Да и понятно. Традиции прежде всего.

Ребята уж накрывают стол. Чай, чуть покрепче, и как положено три чока: «За приезд! За Рыбалку! За любовь!»



Потом новые лунки и новые горизонты.

Зарядил путик вдоль далекого берега.



Во второй лунке тишина. В третьей лишь запустил. Поклёва, тут уж не замешкался. В раз уголька-матроскина выдернул.



В четвертой лунке опять пусто. Неужели рыба не здесь стоит. Ведь клюет сразу и потом молчок.

Дали вокруг красивейшие. Зрю, не налюбуюсь



Закладываю путик по следу мотобуксировщика прямо к берегу.



Удобно идти. След зачирел. На будущее надо сразу накатать следов в разные стороны. Да и опытом поделюсь. Теперь, как подъезжаем, прошу ребят покататься вокруг места. Как говорю: «Рыбу пошевелить!»

Сложилось впечатление, что окунь сдвигается от шума со своих мест, пробуждается от спячки, и вспомнив, что проголодался за зиму, начинает более активно поклёвывать.

Ребята тем временем поехали прокатывать путик в сторону Лебедькова.

[Александр Северный]

Только их и видел.



Я ж пробую к берегу двинуться.



Пару лунок пусты. Начинаю помаленьку грустить. Может не в ту сторону забурился.
И уж до берега меньше полсотни метров осталось. Поменял желный кристалик на тульский барабан, матовый.

Поклёвка. Есть окушок!



Обрадовался, будто огромному с рукавицу. За ним следующий.



Третий! Ага, найдена стайка. Четвертый сходит, не беда. Перемещаюсь дальше. Странно, на следующей лунке ни поклевки.



Ничего, теперь бур в руки. И давай разбуривать по кругу.



Три лунки. Две слева, одна справа. Поменял мормышку на серого жучка.

В первой сразу отзывается Матроскин.



Потом еще один.



Третьему по зубам. Перехожу на следующую, оставив пару угольков у лунки




Вокруг девственные снега, бурись, ищи, лови, простор для разведки и творчества.

В новой дырке лишь один поселился.



Пересекаю путик, на оставшуюся третью лунку. Запустил, и началось. Есть здесь стайка. Порезвился чуток, затихло. Дай, думаю на опарыша попробую. Только отпустил вольфрамочку под лёд, хвать, есть. Воспрял духом. Подумал, что опарыша надо было сразу подсадить. Вновь опускаю мормышку. Приподнимаю. Ничего. Минут пять выдумываю разные па. Ничего. Перехожу обратно по кругу по лункам, где только поклевало. На всех либо окунек, либо сход. И тишина.
Да, что ж за дела!

Наживляю окуневый глаз, скидываю опарыша.
Запускаю поклёвка. И тихо. Ага, меня не проведешь. Вновь закладываю круг. И та же ситуация. Окунь реагирует на новую наживку и вновь затихает, будто пропадает.

Ладно. Делаю еще несколько лунок вдоль берега. Сам бурю и вспоминаю наставления старших. Окушок клюет вдоль сосновых гряд и особо вместе перехода их в чистое болото.

Фото: Сосновая гряда на берегу


На чистом болоте (напротив) не клюёт. Я ж путик, как раз вдоль гряды вёл, теперь напротив болота начал.

И что думаете? Из четырёх пробуренных лунок ни на одной не клюнуло.

Вернулся обратно на проверенный пятак. Попробовал на голую мормышку. Окунишка, тут, как тут. Ну, есть же места у рыбы излюбленные на озерах. Нашел полянку и лови себе здесь, хоть целый день, изредка перемещаясь по клёвым лункам.

Загудели «Следопыты», ребята едут обратно. Пробили лес. Вышли на болото. Что ж перекусим и поедем. Пора ставить точку на сегодня.



Можно и результат подвести.



Кулечек угольков на уху наловлен.

[Александр Северный]

Быстро бегут буксы по пробитому следу, тяжко дается свежий снег, особо глубокий пухляк.



Выпавший снежок, накрыл старые снега, они отогрелись  от земли. И теперь пробиваешь до моха, коли встал ногой.

Ничего, потихоньку, постепенно, где в натяг, где морду буксировщика пригрузишь, прошли пять километров до Лебедьково.



Вах! Сколько с ним связано, с этим озером. Еще только геологи появились, только Тучкинскую дорогу строили, и на Часовескую ус, мы попали в эти места. Окунь с берега клевал больше ладони.



Коли закинешь на живца подальше от берега донкой,



Хватанет лапоть, ель вытащишь. Пару лет здесь бывали, потом дальше стали озёра разведывать. Много тогда интересных походов и трофеев было. Шли по болотам, где нога человека ни разу за лето не вступала. Коли увидишь след, то очень удивишься. И обязательно посмотришь, куда шёл путник, и с какой целью прикинешь. Следы, что книга, карта, что букварь. Любые курсы дают возможность узнать, кто и где бывал.

Вернулись на озеро, лет пять спустя. И поразились. Окушок с мизинец клевал. Здорово, расстроились. Потом узнали, что на этой небольшой озерине поселился некий бомжик. Сети поставил и не снимал их год. Выгреб всю рыбу подчистую. Ранима природа Северная. Бомжика, того уж на свете нет, шрам, который он оставил, долго ещё будет Лебедьково помнить.



Забурился от берега метров тридцать. Ого! Глубина больше трех метров, под четыре.

Делал несколько лунок к берегу.



Промерял. Лишь у берега метра два. На дне водоросли зелененькая елочка. Самое место для окуневой стоянки. Водичка чистая, не в пример Пичке. Да так к слову. Каждое озеро по-своему прекрасно, как и человек.



Начал медленный подъём мормышки с мелкой трясочкой. Окушок и придавил.
Черненькие они и в Лебедьковом всегда были.



Время уж далеко за полдень. И вновь поклёвка. Третий сошел. Да и пусть. Определился сейчас с глубиной. Теперь пару лунок вдоль берега. Перехожу, запускаю. Есть! Ещё. На  третьей еще парочку. Великолепно. Теперь знаю, где рыбку можно половить.



Ладно, пора закругляться. В планах сегодня местную избушку посмотреть. Жива ли? Да пробить путик на Кырс-озеро и дальше на Семиозерскую дорогу. Решили прямо на «Следопытах» до Архангельска на стоянку приехать.

Через полкилометра выскочили на старый бурановский след. По нему добрались до избушки.

Стара стоит. Чуть подкренилась да и щели везде.



Дверь занесена,



В избухе старые вещи.



Дверца печи еле отворилась. Навесы заржавели. Да давненько никто тут не жил. Очень давненько. Стоит только на спилы чурок посмотреть.



Вернулись обратно и погнали в сторону Семиозерсокй дороги. Время много. На Кырс озере не задержались.



Лишь глянул на исток ручья, где окуши на жерлички огромные попадались. Помню, давным-давно летом с Василием и Володей на том бугорке сосновом ночевали.



Глянул направо на остров, что у берега примостился еловый. И тут бывал с сыном первенцем Сергеем, помню с ночевой в палатке. И с друзьями товарищами-рыбаками не раз. Здорово одаривало озеро и окунем, и щукой.

[Александр Северный]

Пока китайских сетей не появилось в водоёме. Рыба будто в миг вымерла. Народ же старательно берега опутывал, набивал короба, да до дому нёс. Бедные, мы бедные, нет ни богатством, душой и любовью. Обделили мы как-то себя. Живем одним днём, одним джипом, одной квартирой. Детишек зачем-то рожаем. Странно. Им же голую землю оставляем. Странно так.
Просторы Севера скудны стали. И дичь попропадала, и рыба. Когда ж возродится. Может лишь, когда и наши души отогреются. Ладно, возьму ка я мешок поболе. Да поеду за навагой на море Бело. В нем-то мы точно всю рыбу не выловим, как в сих озеринах.

Луна уж полная подниматься над горизонтом стала. Скор темнять будет.



Мелькают тихие островки, бугорки, заводи лесные. Вливаемся мы в протоки болот и просторы их бескрайние. Скоро зимник будет. Верховой березнячок показался справа. То вдоль мелиоканав поднялся.
Впереди ещё пятьдесят километров буранок.

Ого! Вон и Буранка широка накатана по зимнику Семиозерскому. В зону, закрытую зимник раньше вёл.



Подождал ребят. Быстро подкатили.



Что ж чаю на дорожку и в путь.

Вскоре берег крутой реки Лодьмы показался. Встретил меня её хозяин. Поздоровались, как положено. Разрешение мне дал на проезд.



Ну, все пора домой.

Так неспешно доехали. Правд, вместо Монатьи, завернули на Лодемское болото, по нему чуток поплутав, вернулись обратно. И уже известными путиками до Архангельска дорулили. По легким прикидкам километров семьдесят за день намотали. Кто и  сто говорит. Да люблю результаты поменьше сказать. Коли побольше будет, то и хорошо.

Всем пока. Пока и до встречи.
Завтра опять в тайгу!
15 марта 2012 гоад АС

Фото. Река Лодьма с утра того дня

[Александр Северный]

...
............................................................................................. « ... Эх, за веру мою беззаветную,
.............................................................................................  Сколько лет отдыхал я в раю!
.............................................................................................  Променял я на жизнь беспросветную,
............................................................................................. Несусветную глупость мою ...»

...Протопи ты мне баньку

суббота

Белоснежно-скользящая лента накатанного зимника уносила в тайгу, вдаль от города, суеты и бесконечных забот и обременений. В городской жизни уж и не поймёшь, что главное, что второстепенное, что вообще не нужно, что оно весится на тебя и липнет, как гигантская пиявка, сосущая, силы, здоровье, время, жизнь.
Лента ж  вьется своей чистотой, убаюкивающими изгибами, глаза то сомкнутся, то веки, чу, вздрогнут, очи подивятся яркости ярила, голуби неба, да просыпающейся к весне тайге. Саня упорно крутит штурвал внедорожника, сзади подпрыгивает прицеп с белым линксом, Сёмка, чутка соснув, уж выглядывает из-за спинки сидения: «Ппапаааа, ну когда ж мы поедем на снегоходе».

По честному, сынуля меня достал, даже стал от прогулки до избушки Санататюшки на лыжах отказываться. «Папа, хочу на мотособаке!», и всё. Скрепя сердце, пообещал. Ладно, когда с мамой Наташенькой после Нового года их вместе в тайгу брал, дак теперь одного придётся. Мамо то с дочуркой Настёнкой новорождённой водится. «Уф, беру, - сказал себе - Сыну то пятый годок пошёл, пущай мужиком становится».

Крепкий растёт, самостоятельный, в детском саду лишь один друг, остальные не по нраву. По таёжным походам-прогулкам товарищей почти нет, по выше перечисленным причинам их родителей.



пятница

Вчера, да, что было вчера?
С самого утра понеслись в тайгу на Уазке с буксами «Следопытами», да Лексеем доски на Санататюшку закидывать. Спасибо водителю Георгию, он и доски помог до просеки довезти и с утра буксы закинуть. В три ходки перебросили Следопытами груз в избушку,



В горку буксы мигом влетали, аж подивился

Сложили материалы в пакет, до весны полежат, пообщались с лыжниками, да поторопились в город.



Надо было машину с брусом для бани на Кельд снаряжать, да вторую с буксировщиками, бензином и волокушами следом отправлять. Иван да Павел с пяти вечера укладывали бревна и доску в грузовик, еще двое помощников, изъявивших желание помочь загрузить шесть кубов древесины пропали между "через пятнадцать минут приедем" и "мобильник в отключке". Так, что после погрузки буксов, пришлось ехать, помогать ребятам, догружать машину лесом. Лишь к восьми  вчерашнего вечера пожали друг другу руки и договорились встретиться. Такой денёк вчера задался.

[Александр Северный]

Суббота продолжается

Сколь бы сказочная дорожка ни велась, конец найдется. Так и мы подкатили к нашей отворотке на заснеженный зимник. Материалы огромной кучей громоздятся на бруствере, знать вчера доставка и выгрузка прошла нормально. Глянул следы. Ага, - ребята сегодня уже приезжали. Первую ходку на «склизовых» Следопытах с материалом сделали.

Что ж пора и нам подключаться к делам.
Загудел весело мотор армейца, скатился с прицепа, присоединили сзади волокушу, загрузили вещами и поскользили к дальней нашей избушке на огромном заповедном озере Кельд.

Кельдозерье встречай.  Буранка отлично накатана, ближе к озеру после суходола ельником пролегает. Зря похвалил, накатана колдобинами, придется здесь повозиться с санками, груженными лесом, да ничего прорвемся. Мелькнула избушка Саныча. Дверь прикрыта на вертушку, крылечко припорошено, никого нет. Скатились на первое озеро Кельдозерья, Марьино, красота то какая!



Ишь, какие бравые хлопцы приехали. Саныча изба в угоре высится



Перемахнули Марьино, леском метров двести, и наша избушка предстала. Ребята встречают, Павел и Иван. Рассказы, как и чего добрались, как ночью на буксировщиках приехали, как уж первый раз ходку сделали. До шести брусов от четырех до пяти метров буксировщик зараз тянет.
Самое время разгружаться да отобедать побыстрому. Хоть денек весенний длинный, да темнеет скоро, не успеешь глазом моргнуть.
За обедом решили пробить прямую буранку на зимник, что летом с Михаилом прорубали для буксировщика. Тогда трое суток пилились и рубились.



И, не смотря ни на что, доехали.



Обратно же этот участок за полтора часа прошли. Кому интересно рассказ о том походе, можно здесь почитать - http://sanatatur.ru/forum/viewtopic.php?f=22&t=8549



На ощупь крадется снежник по путику, не ездил ни конный, ни пеший, лишь мы с топорами прошли по осени.
Хорошо просека проглядывается, даже сам диву даюсь. Туда, туда, к елочке держи, теперь между ними, на ту зарубку. Корень вывернутый обогнешь и круто вправо за ним, прямо и дальше в узость меж стволами, поворот, через болотинку по меткам и вновь в дремучую тайгу ныряем, пару раз сваливаемся в бок, задом выгребаем и вновь вперед, пролетаем болота, находим южную просеку, терь легче, она давно прорублена, да нами прочищена. Не обходится и без препятствий. Огромная ель выворочена, лежит поперёк. Может, спилить, иль тряхнуть, снег спадет и приподнимется роскошная красавица. Через ствол перемахнем, - говорит Саша.
В натяг влезаем на ствол, спрыгиваем вниз, в пухляк, проехали. Метров через триста вырываемся на выруба, поднимаемся по лощине меж холмов, выходим на старый зимник, по нему до пробитой буранки рукой подать. Добрались, три км срезано. Считай, на четверть путь короче стал.
Обратно уж летим по следу. Внизу у горизонта где-то за ещё высящейся стеной леса раскинулось Кельдозерье, и наша избушка дымит трубой и поджидает горячим чаем.



Что ж армеец, ты свою работу сделал, по твоему следу собачки «Следопыты» побегут легко. Будет у нас банька на озере, теперь точно будет. Перекинем всю махину леса.



После отдыха Иван с Сашей едут в вечерний рейс за брусом, мы ж делами в избе занимаемся. Да прикидываем, как оба буксировщика запустить на перевозку, и снежника вместе с ними. Волокуш то лишь семь. У Паши идея приходит. Если за буксировщиком не три волокуши цеплять, а всего две.
Лес грузить на вторую волокушу и частично на первую, да так, чтобы мотодрайвер мог сидеть на перевозимом пакете. С одной стороны не надо стоя ехать, с другой стороны своим мягким местом чувствует состояние пакета и в нужный момент может придавать или переместить центр тяжести.
В сумерках ребята возвращаются усталые. Брус не удалось дотащить. Кинули в трех километрах, не доезжая до нас. Волокуши не удерживаются на буранке, слетают в стороны. Ладно, утро вечера мудренее. Завтра займемся. На сегодня хватит.
Как не притомились, долго еще за столом сидели, разговоры, байки, смех, обсуждение завтрашнего дня.

Сёмка ж свернувшись калачиком под папиным спальником, мирно посапывал в углу. По-моему первый раз в жизни сказал, папа я спать хочу. Лишь прилег, тут же и уснул, даже книжку не дождался почитать. Забрал из-под руки выроненные книжки, приложил к стенке, укутал сынишку. Ничего, завтра почитаем. Погладил по голове. Мужик растёт, и как же его люблю. Глажу и сам понимаю, и смысл жизни и совё предназначение в ней.  И любовь пронзает сердце и мурашами бежим за ушами и шевелит оставшиеся волосья на голове. Уф, отлегло, иду к ребятам ночевничать - балагурить

[Александр Северный]

воскресение.

Первыми встали с Павлом. Позавтракали плотно и выехали на буксировщике и снегоходе собирать вчерашние оставленные на буранке бревна. Погода великолепная. По короткому пути через минут пятнадцать были на отворотке. Одна связка лежим метров двадцать, проехав отворотку, вторая на горке.

Вначале загрузили брус на Линкс, не стали жадничать шесть бревнышек, потом по пути загрузили буксировщик, тоже шестью бревнышками. Отправились дальней накатанной давно дорогой через Нырок и озеро Марьино. Рисковать не стали. И так с бревнами навозюкались. То ль снег зачирел посильнее, то ли усталости не было, почти без происшествий доехали до Нырка. На спуске с Семкой, сидя на снегоходе, так размечтались, что съехал с колеи. Груженые волокуши только этого и ждали. Скатились с буранки и брык вверх тормашками. Остановился, чешу репу, да, уж, только перегружаться. Машу Паше, мол, помогай. Он уж в распадке стоит. Смотрю, понял мои отчаянные взмахи и вознесение рук к небу, скоро шагает ко мне.

Развязали постромки и с кряками, адресованными моей простофильности перегрузились заново.

Тронулись в путь. До избы Саныча доехали без приключений. Первое бревно с моего воза прямо у избы стащилось. Глянул, пять лежат, как хлысты, может дотащатся. Павел завалился прямо на спуске к Марьино. Я скатил свой полуразволившися воз. Потом вернулся назад, дернул из сугроба завалившийся воз Павла. Буксировщик со своими девятью силами, конечно, слабоват, чтоб по рыхлому снегу, без буранки с армейцем тягаться.

Выбрались вновь на озерную буранку и покатили к себе. У нашей избушки разгрузились. Паша шесть бревен привез, я тольк два, остальные по одному рассеял на последнем участке пути.

Ребята уже поднялись, позавтракали. Решено теперь ехать снегоходом и двумя буксировщиками с раскладом бревен на две волокуши, одна из которых водительская.
Заправляем технику перед делами



Сёмка свою волокушу тоже к делу прилаживает



Не, не берут пока в бой, с папой в тылу оставляют.



Первым уезжает Саша на снегоходе
За ним Иван помчался
Саша, потом признался, еду по буранке. Оглядываюсь, Иван на Следопыте сзади. Побыстрее поехал, сороковник держу. Буранка с ухабами, больше не разогнаться, оглядываюсь, он сзади на хвосте висит. У самой технологички отстал, оказалось, слетел с буранки, влетев в молодой ивняк. Хорошо, что всё хорошо обошлось.



Замыкает колонну Паша



Что ж, проводили ребят



Прогулялись до яблоневой аллейки. Все черенки под снегом укрыты.



Занялись расчисткой снега для укладки бревен и досок. Нормально снежку пришлось перелопатить.



Затем делами по хозяйству занялись

[Александр Северный]

Сходили до Сорожьего ручья. Разрубили майну.
Воды черпали в ведра



Лёд сей год толстый, снегу сверху много, до воды далеко тянуться



Да ещё ковшом в ведро попасть. В четыре с половиной года серьезная задача



И выполняется с честью

Спешим к Павлу на помощь, он уже верёвки отдаёт



Первые ряды бруса ложатся на поперечины на длительное хранение. Каждый надо ровно уложить, чтобы не повело, не намочило. Брус сухой, выдержанный. Славная баня получится.

Чуть отдохнув иль слегка перекусив, ребята снова и снова уходят на круг



Желание завести весь объём за сегодня огромное



Главное, чтоб сил хватило, да техника не подвела



Под темноту в последний рейс уезжают Павел с Иваном. Саша только вернулся, сказал, что на одну ходку им осталось, коли не считать оброненных отдельных брусов, да сваленных на спусках у избы Саныча возов. Перед сумерками Саша успевает ещё слетать, замочить удочки в Стрюково. Возвращается через минут сорок, один окушок. Сегодня не клюет. Пьем чай, да все вместе, он, Семка и я едем добирать брус у избы Саныча. В три ходки завозим весь до нас. Темнеет. Ребят на буксировщиках, нет и нет. Порываюсь уж ехать на помощь.
Чу, шум, нет, точно не показалось, протарахтел за верандой первый букс. Выскакиваем на улицу. Паша едет, да еще груженный. За ним Иван. Во! Молодцы! Прорвались!

Ребята радостные, что осталось лишь четыре бруса по дороге, так всё до последней досочки привезли.

Вечером долго сидим, ужинаем наваристым супом, пьем чай. Саша и Паша сегодня уезжают в ночь, завтра с утра им на работу. И ведь не торопятся, сидят, разговаривают, и беседа какая-то счастливая течёт, и атмосфера дружеская. И как-то все светятся изнутри. Сижу и думаю, мы то сейчас спать повалимся, им то предстоит буранкой до машины и потом полторы сотки километров по зимникам и весенним разбитым северным дорогам. Что ж даёт людям силы и можно ли их исчерпать, измерить поездками, километрами, тоннами? Может исполнение задуманного, доброго и есть сила. Сила в тебе, сила в будущем, твоём и растущего следующего поколения.
Моё ж поколение уж задорно посапывало в уголку, иногда вскакивало и под папин «шшшш», вновь ложился на импровизированную подушку, прикрывался любовно краем спальника. Да сколь не прикрывай, всё равно скинет. Жаркий растёт, горячий, папиного нраву.

В 23.15 ребята тронулись в обратный путь. Пожали руки, расстались, как старые друзья. Какие ж старые, когда Саша, Паша и Иван знали друг друга лишь последние двое суток. Может этого достаточно для познания человека иль ошибаюсь?

[Александр Северный]

Понедельник
Наступило утро. Снег припорошил землю



Солнышко начало проклёвываться сквозь пелену тумана



Пора вставать



Затянутая в прошлый месяц Михаилом лодка ждёт своего часа



Неспешно позавтракали. Уселись поудобнее в буксы и покатили за последними четырьмя брусьями. Они недалече, в трех километрах по новой буранке и шести по старой, оказались, ровно на стыке.

Развернулись на бугре, подъехали, прикинули, как и что. Решено. Весь брус к Ивану складываем.



Мы ж обгоняем его и идём первыми, приминаем след. Сёмка в новом салоне мототехники с комфортом расположился. Жаль, потом пришлось пересесть, встречный ветер и поземка, сильно лицо снегом забивало. Да и довольно опасно такое катание, если по ровному месту то ещё можно, по лесу не стоит рисковать.



Поездка прошла удачно, через полчаса уж миновали спуск у избы Саныча и выбрались на озеро Марьино

В избушке отобедали. Иван с утра на рыбалку порывался, живца половить да жерлички поставить. К моему удивлению, Сёмка тоже высказался с радостью за рыбалку.

Что ж, тогда на лёд.
Выехали на серёдку Золотого, пробурили лунки. Запустил безмотылку, серенького клопика. Тут же окунек стукнул. Сёмке в радость,



Ивану живцы



Тем более они почему-то

[Александр Северный]

Только у нас клюют



Сколь Иван не бурился, больше одного не смог выловить.
Нам же под завершение («завершение» объявлено Сёмкой, что пора, мол, в избушку) интересная поклёвка обернулась. Приопускаю мормышку ко дну. Кивочек поднимает. Жась, мимо!
Еще разок приопустил на дно, снова вверх приподняло. И вновь промахнулся. Тогда изменил тактику и стал, опуская мормышку, ей немного поигрывать. Кивок резко загнуло вниз. Тяну, чувствую, кто-то покрупнее упирается.
Ох, ты!



К нашей радости сижок озёрный попался



На этом наша рыбалка на сегодня завершилась. Мы с Сёмкой поехали в избу делами заниматься. Иван жерлички по левому берегу Стрюково тропить.
Первым делом подмести пол в предбаннике



Господа, у кого шипы на обувке, просьба брать в избу сменную обувь, пол то новенький, лишь в январе сложен, и весь уж исцарапался. Так и на сезон не хватит Можно, конечно покрасить в день отъезда ))



Убрали снег у избы



Вот такие мы молодцы



Можно и соком с пирожком перекусить



Часа через два вернулся Иван. Начали складывать брус в пакет, да подвозить лежавший в стороне. Умаялись здорово. Одно дело когда, несколько штук на санки уложить, другое, когда все шесть кубов перекантовать.

Сёмка нам тоже помогал, обметал снег, да считал сколько в ряд ложится. Как пять набиралось, наверх залезал, оттуда лучше укладку контролировать. И на последнем брусе в рядку обязательно: «Раз, два, три, огонь пали, и вниз прыгануть» ))
Уложили, укрыли

[Александр Северный]

Дело сделано.
Спасибо нам. И нашим помощникам «Следопытам»



Вскоре и завечерело, ужинали, гуляли, чаёвничали и немного шутили



Бай, бай, нам пора спать. До завтра

Вторник

Наступило следующее утро. Ночами хорошо морозец прижимает. До двадцати. Выйдешь, ядрено на улице, солнышко улыбается, всё новой порошей присыпано. Будто жизнь начинаешь с новой страницы и всё старое остается где-то там далеко-далеко. Есть у психологов такой номер, отринуть все знания, память и эмоции прошлого и взглянуть на жизнь будто только родился.

И ведь, правда работает, сердце радостью наполняется, в голове тишь да гладь. Может это и есть счастье на земле – быть спокойным в гармонии и радости. Почти, как ели, что величаво высятся вокруг избы



Как и обычно завтрак, собираемся сегодня в гости к Николаю и Михаилу чья изба на Сорожьем. Набрали гостинцев. Рыбаки, что до нас были, сказали, что они живут у себя.

Промелькнуло Золотое, залитое солнечными лучами, край Стрюково, вытянутого, как большая таёжная река, выехали в лес на мятую ещё с перволедка тропу. Ба, да Буранка широка, да по ней минимум с недельку никто не катался. Ладно, раз уж собрались. Поехали.
Ветерок поднялся, даже тут в лесу чувствуется, макушки великанов покачивает.
Внизу ж в тайге тихо, спокойно, Следопыты уверенно урчат, лезут в горки, поднимаясь вс выше и выше по ручью, к новым открытиям.

Вот и стан двух братьев.
Тропинки занесёны



Сёмка заглядывает в приоткрытую дверь. Странно, почему-то не приперта лопатой. Ничего снег уберем и сделаем, как надо



В избе красота, чистота и порядок



Веранда же с сосулями, как настоящая сказка. Семка с ними в бой вступил и победил минут за десять. Детство озорное, ведь помню и сам, как с сосулями бились и сражались. Эх!

[Александр Северный]

Гостинцы пришлось оставить до следующего раза. Раскидали снег у дверей, приперли лопатой. Куда теперь. Смотрим, как несутся облака по небу. Иван предлагает рискунуть, поехать порыбачить на Сорожье. Может и не сдует ветер. Ладно поробуем. Не  много за Сёмку волнуюсь. Что б сильный ветер не отбил желание к рыбалке насовсем.

У самого выезда на озеро слетаю с буранки, забираюсь обратно. Снежку то прилично нападало.



На озере забрали аж под  правый берег, чтоб облака выскакивали прямо из-за макушек. Да и здесь ветерок шалит. Ничего, ставим стенку. Обоснуемся. Сынуля свой ящик готовит



В первой лунке Иван дно достал буром. Мути поднялось. Переместились подальше от берега. Спасибо Ивану, лунки бурил, то у меня  чёт сердечко покалывало с утреца.
Запускаю мормышку. Стал поднимать кверху. Не понял. Зацеп. То ли рыба. То ли коряга какая. Сорвалась.

Вновь вниз. Лишь приподнял, мощный тычок, аж, оторопел от неожиданности. Мол, знай наших, С Сорожьего. Подсекаю наглеца. Еся!



Вытаскиваю пару  окушей.
- Сёма, хочешь половить?
- Да, - что ж передаю удочку с леской 0.06 сыну. Понимаю, чем это может кончиться, да ведь с чего-то надо начинать.

Он уду опускает вначале быстро вверх тянет и сильно рукой качает.
Объясняю, что помедленнее поднимай. Смотрю, кивок то у него уж загибается. Кричу: «Тащи!» Сынуля поднимает руку вверх, в лунке булькает окушок, брызги в стороны. Подтаскивает на себя. Есть! Первый!



Снимаю окушка. Запускаем лесочку в лунку. Вновь подъём, поклёвка. Сёма тянет, обрыв. Фью, не успеваю схватить конец лески. До свиданья мормышка, эх, и удачный был подарок Сережи Doca. Вяжем следующую. Обсуждаем с сыном, что за великий монстр леску оборвал.
Вторая мормышка потяжелее. Кивочек прижало. Пробую. Еся окушок



Передаю Сёме. Подъем, покачал кивок. Леска напрягалась, сидит. Тянет теперь помедленнее. В лунке показался горбатенький. Еся!



Ловим еще с пяток. Клев на лунке заканчивается. Сема объявляет, что пора ехать в избушку. Что ж сорок минут рыбалки на пронизывающем ветру вполне достаточно.
Иван подводит итоги улова



На обратном пути останавливаемся в прибрежном сосняке.



Сушин стоит превеликое множество. Валим парочку на дрова. Пилим по длине волокуш. Укладываем рядочком. Надолго хватит.